Тайна северного сфинкса

Подумать только! Стою здесь лишь пару часов, а устала так, будто провела на постаменте два века — ровно столько же сколько мой визави. Я переступила с ноги на ногу, разминая затёкшие конечности, и принялась энергично растирать озябшие ладони. Резкий порыв ветра налетевший так некстати толкнул в бок. Я покачнулась, оступилась на узкой неудобной площадке между львиными лапами и едва не полетела вниз. Подавив визг, судорожно вцепилась в отбитую каким-то варваром бороду сфинкса согласно легенде имевшего лик Аменхотепа III — фараона увлекавшегося черной магией и оставившего после себя текст собственноручно составленного проклятья способного повергнуть мир в Хаос и Тьму. К счастью, никто не знает как звучал древнеегипетский язык, а потому и заклятие прочесть не сможет.

Я быстро оглянулась, желая убедиться, что друзья не заметили моих трепыханий и едва не задохнулась от возмущения. Димка и Глеб не смотрели в нашу с лёвой сторону и что-то бурно обсуждали с двумя такими же оболтусами.

Свались я в Неву и верные рыцари даже не заметили бы моего трагического исчезновения. Я фыркнула и гордо отвернулась.

Когда отделавшиеся от чужаков Димка и Глеб подбежали к подножью сфинкса, я хмуро спросила:

— Ну? Рассказывайте. Может я тоже посмеюсь.

— Студенты будущие, — пояснил Глеб. — Хотели нашего котика погладить на желание.

— Чтобы в ВУЗ поступить? — догадалась я.

— Если бы, — хмыкнул Димка.- Невест себе столичных потребовать хотели.

— Мы их к красоткам в Горный отправили. Сказали, что невест нужно у баб просить.

— Но ведь у тех сфинксов просят помощи в учёбе? — не поняла я.

— Вот пусть и учатся, а девочки нам и самим нужны.

Парни сложились пополам от смеха, мне же было совсем не весело.

Промозглый питерский ветер забрался под воротник лёгкой кофты, от гранитной статуи шёл неприятный холод да ещё и небо, ясное с утра, стало затягиваться серыми облаками.

А всё моё упрямство. Никогда оно не доводило меня до добра.

В этот раз я, как будущий историк, никак не могла не ввязаться в антинаучный спор друзей обсуждающих слухи о будто бы оживающих по ночам сфинксах на Университетской набережной. Я до хрипоты утверждала, что это не более чем городские байки и в конце концов поклялась простоять сутки, глядя статуе в лицо, но доказать свою правоту.

И вот теперь Глеб с Димкой отгоняют от меня зевак, а я чувствую себя полной (да к тому же ещё и окоченевшей) дурой.

— Вика, возьми.

Влад, четвёртый участник нашей компании, и единственный, кто был против моей затеи, протягивал мне кожаную куртку.

Я скривила нос:

— С ума сошёл? Сейчас же лето!

— Холодно, — не отступил парень.

Поколебавшись, я решила, что и без куртки выгляжу глупее некуда и сдалась.

Сразу стало теплее. Если бы ещё и руки не мёрзли...

— Вик, перчатки лови.

Он что, телепат?

— Всё, мальчики, идите отсюда, — приказала я.

— Я тебя не оставлю. — Хмурый Влад стоял привалившись к подножию сфинкса и не смотрел на меня.

— Боишься, что сфинкс оживёт и утащит меня в своё царство? — засмеялась я.

— Боюсь, что ты заснёшь и свалишься оттуда.

— Глупости! — отмахнулась я. — Мне здесь хорошо.

Я прижала ладони к груди сфинкса.

— Что, котик? Теперь посмотрим кто кого?

...Уши заполнил гул ветра, на зубах хрустнул песок, а горло пересохло. Тело опалило жаром, по спине потекли капли пота. Пустыня сохранила его тело от капризов природы, но не смогла скрыть от людских глаз.

Невозможно-белый солнечный свет опалил тело существа, в котором три тысячелетия назад фараон Аменхотеп III заключил свою душу.

Отчаянный, полный ярости и тоски львиный рёв, грохот, крики и ругань, сломанная мачта и летящие во все стороны щепки... хохот парней.

Я распахнула глаза и уставилась на искажённое ненавистью лицо сфинкса. Моргнула и видение рассеялось. Мифическое создание вновь смотрело в даль с безмятежностью вечности.

Неужели задремала? Я потрясла головой и на всякий случай покрепче обхватила зверюгу.

— Нам сказали, что самый древний в Петербурге сфинксы находятся здесь, — возмущалась стайка туристов.

— Вас обманули, — нагло заявил Димка.

— Но ведь тут чёрным по белому написано, — один из туристов, доказывая свою правоту, тыкать пальцем в экран смартфона.

— Вы кому верите? — перебил его Глеб. — Интернету или студенту истфака? Этих сфинксов установили в 1834, но сфинксы Строгановского дворца известны ещё с конца XVIII века.

Я невольно фыркнула. И ведь ни словом не соврали, паршивцы.

На город опустились сумерки. Тяжёлые, низкие тучи затянули небо. Мрачные тени легли на лицо сфинкса, придавая ему потустороннее выражение.

...Лунные лучи скрестились, образовав созвездие Ориона. В нос ударил запах пыли и благовоний. Высокий прямой человек, не обращая внимания на рассечённые ладони, снял с алтаря чашу наполненную бурой жидкостью, приблизился к сфинксу и опрокинул сосуд. Произнёс одно лишь неизвестное мне слово и его ноги подкосились. Последний выдох слетел с посиневших губ, чёрной тенью окутал статую, впитался в гранит...

Потеряв счёт времени, я упрямо всматривалась в безжизненное лицо фараона. До тех пор пока его веки не дрогнули и мою душу не вывернули на изнанку глаза цвета египетской ночи.

Я ущипнула себя за руку, поморщилась от боли и, тяжело сглотнув, сделала шаг назад. Едва не сорвалась вниз, но успела перенести вес вперёд и упала на колени.

— Неужели вспомнила как полагается держаться перед фараоном? — сказал сфинкс и в его голосе мне послышались саркастичные нотки. — Ничтожная! Как посмела ты пробудить меня ото сна?

В ответ я позорно икнула и продолжила таращиться на ожившую статую.

— Чего ты хочешь?

— Ничего.

— Врёшь. Всем вам что-нибудь нужно. Иначе зачем ты пришла?

— Понимаешь, — стала объяснять я. — Мы с друзьями поспорили, что ты не можешь ожить.