Тайна системы "Юпитер"

2. "КУЛИНАРНЫЙ БЕСПРЕДЕЛ" ПРОФЕССОРА ЛЕВАНДОВСКОГО

Ника, переодевшись для похода в горы, пробежалась по коридору и заглянула в зал, где на стене мелькало большое изображение. Средства массовой информации как раз показывали репортаж с космодрома Института Искусственного Интеллекта. Она задержалась, чтобы узнать последние новости о предстоящем полёте на Европу. Наступал долгожданный день. День, когда пилотируемая миссия отправится на орбиту Юпитера.

Шумиха в СМИ вокруг этого полёта не утихала. Толпы народа вечно толпились около Института Искусственного Интеллекта, но, как и следовало ожидать, на территорию никого не пропускали. Старт должен был происходить с институтского космодрома, и лишние зеваки там были ни к чему. Тайны из этого полёта никто не делал, но и подпускать лишний раз корреспондентов руководители проекта не хотели. Интервью давались редко, и информация, выдаваемая в массы, тщательно фильтровалась.

Прослушав репортаж, Ника побежала по лестнице вниз, совершенно игнорируя лифт, – горы сейчас больше манили её, чем этот полёт.

А в институте кипела работа. Профессор Левандовский работал почти круглые сутки. Его друг Дмитрий Данов – руководитель проекта «Поиск жизни» – постоянно просил профессора хоть немного дать телу отдохнуть. Геннадий Юрьевич только отмахивался, продолжая работать. Но, каким бы ни было рабочее рвение, организм человека не может бодрствовать двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Поэтому Геннадий Юрьевич, бывало, засыпал сидя за своим столом в кабинете, просматривая последние сводки. Когда приходил Данов и заставал профессора спящим, он сразу же обесточивал весь кабинет, чтобы, не дай бог, не позвонил кто-нибудь, или какой-нибудь звук пришедшего нового сообщения не разбудил профессора. Светомаскировка окон опускалась, и в кабинете наставала полнейшая ночь. Данов потихоньку начинал уходить, но в этот момент, как по волшебству, Геннадий Юрьевич резко поднимал голову и среди воцарившейся тишины слышался его голос: «Чёрт знает, что! Данов! Опять ты устроил здесь потёмки!». На что Дмитрий Денисович отвечал, что, мол, тебе бы поспать, Гена, а то ты так долго не выдержишь, а ещё и полётом руководить надо!.. А «Гена» отвечал, что, какой тут может быть сон, когда работы невпроворот!

И он был прав. На космодроме шли последние приготовления перед стартом.

Корабль, на котором должна была полететь интернациональная команда, находился в подземном ангаре. Это был корабль средних размеров, предназначенный для дальних полётов. На борту уже были двенадцать «шлюпок», шесть из которых были беспилотными, напичканными всевозможной электроникой, а остальные шесть – могли вместить в себя всю команду корабля, состоявшую из двадцати человек: пять русских, пять американцев, трое индийцев, и самая многочисленная часть команды состояла из китайцев, которых было семеро.

Помимо основных шлюпок, имелись ещё и запасные, предназначенные для эвакуации команды в случае непредвиденных ситуаций.

Управление шлюпками могло осуществляться не только с борта самих шлюпок, но и дистанционно, с корабля-носителя. Каждая шлюпка имела набор всевозможных инструментов и приспособлений для бурения льда и скальной породы. Тут были как лазерные установки, так и механические буры со сверхпрочными резцами.

Шлюпки-батискафы хорошо умели плавать и летать; также, в их функционал входила обычная гусенично-колёсная ходовая система, которая при необходимости могла трансформироваться и приспосабливаться к любой поверхности. Всевозможные лебёдки и управляемые тросы могли вытащить застрявший аппарат практически из любой ловушки. А механические манипуляторы служили не только для сбора образцов, но и имели возможность работать, как обыкновенные руки человека, способные даже на то, чтобы, хватаясь за каменные выступы какой-нибудь скалы, вытаскивать поломанный аппарат из глубокой трещины или ущелья.

План полёта был полностью разработан и расписан чуть ли не по минутам. Сто восемьдесят три дня отводилось на полёт к месту назначения; сюда входили необходимые гравитационные манёвры вокруг Земли и Марса. После завершения первого манёвра вокруг Земли, запускались специальные двигатели, позволяющие развивать невообразимую скорость. Долетев до Марса, эти двигатели снова выключались (но при этом, скорость не сбавлялась) совершался второй гравитационный манёвр; и уже в этом месте скорость ещё увеличивалась вдвое. После манёвра около Марса опять включались спецдвигатели и скорость ещё больше увеличивалась.

Затем, по достижении юпитерианской системы, корабль должен был постепенно снижать скорость. Для этого снова применялись гравитационные манёвры, но только уже по другим траекториям (корабль проходил по касательной по отношению к космическому телу), используя многочисленные спутники Юпитера.

Двигатели начинали работать в реверсивном режиме – происходила окончательная остановка и достижение планерной скорости, приспосабливающейся к вращению пункта назначения, коим являлся спутник Юпитера – Европа. Корабль становился на синхронизированную орбиту, где и должен был пробыть всё то время, которое отводилось на совершение поисковой миссии.

На Европу спускались все двенадцать шлюпок (запасные оставались на борту корабля-носителя). В шести шлюпках находились люди. В остальных – только искусственный интеллект, транслировавшийся с корабля, который управлял этими аппаратами и передавал собранные данные людям.

После первичного исследования поверхности Европы, производимого с так называемой «высоты птичьего полёта», шлюпки совершали посадку, и в действие вступали бурильные системы, так как сигнал об обнаружении жизни был получен со дна океана, который находился под толстым слоем льда, что в некоторых местах доходил до нескольких десятков километров.

Шлюпки спускались под воду по проделанным тоннелям. И теперь миссия входила в такую стадию, которую было довольно-таки сложно прогнозировать, – случиться могло всё что угодно. Но на это «всё что угодно» давался срок в месяц.