Глава 3
Начало нового учебного года встретило Институт Высшей магии толпами студентов, гулким эхом в огромных аудиториях, незаконченным ремонтом в восточном крыле, примыкающем к отелю. Пустовавшие всё лето ослепительно белые коридоры главного корпуса наполнили звуки: голоса, смех. Сотни ног в течение учебных будней топтали облицованные мрамором полы Института. Сотни рук записывали в тетради лекции. А по «вечерам» утомлённые студенты и преподаватели разбредались в разные стороны. Первые в восточное крыло – в отель для студентов. Вторые в западное, отведённое для рабочих кабинетов и апартаментов Иерархов.
Обучение в Институте шло по стандартной, одобренной объединённым Правительством и Советом 12 программе. Первый поток учился семь лет. Второй – шесть. Третий – пять. Причём все потоки первые три года проводили в главном корпусе Института в обширных лекториях, а затем обучающиеся переходили в менее просторные, но уютные кабинеты восточного крыла. Здесь каждый студент проходил специализацию в зависимости от того, какую должность в системе Иерархии он должен был занять по окончании Института. В зависимости от того, к игре какого лорда Единого некогда мира думал присоединиться он в своей жизни. Каждый выпускник выбирал сторону либо Дарвалау, либо Атанаэля и становился фигурой в игре Большого мира. Но у обучавшихся на первом потоке имелось некоторое преимущество. Они могли остаться в Перевернутом мире, чтобы жить, что называется над игрой. Поступить в непосредственное услужение либо к лорду Дарвалау директору Института Высшей магии, либо к лорду Атанаэлю и выполнять роли кукловодов.
От такого расклада реально может снести башню. Особенно у не посвящённого. Но и у меня, посвящённой, первое время башню тоже сносило нехило. Я тогда в первые дни учебы ещё не осознавала насколько всё серьезно. Не понимала того, что игра двух лордов – это реальные человеческие судьбы. Настоящие человеческие жизни. Я просто впитывала в себя новую информацию, но обрабатывать, а тем более анализировать её мой мозг успевал с трудом.
Я до сих пор помню свою реакцию на расписание предметов в Институте. Первый год обучения:
Физика элементарных частиц
Физика пространства и времени
Генетика
Мифология Большого и Перевернутого миров
Религиоведение
Работа с сознанием
Управление материей с помощью преобразователя (спецкурс)
Травоведение
Высшая математика
Химия мира огня
Химия мира воды
История Единого мира
И т. п…..
Ну, ничего себе предметы! Для меня с ног до головы гуманитария такой перечень показался просто убийственным. Я ненавидела физику и математику во всех их проявлениях. А тут на тебе! И физика, и математика. А где же магия?
Ма́гия (лат. magia, от греч. μαγεία) — понятие, используемое для описания системы мышления, при которой человек обращается к тайным силам с целью влияния на события, а также реального или кажущегося воздействия на состояние материи; символическое действие или бездействие, направленное на достижение определённой цели сверхъестественным путём. В западной традиции такая система мышления отличается от религиозной или научной; однако такие отличия и даже определения магии являются обширным полем дискуссий.
Так озвучено понятие магии в Большом мире. Однако, в Перевернутом мире магия - это, прежде всего, знания обо всех свойствах материи.
Так было сказано на первой услышанной мною лекции.
Магия – знания. Знания – сила!
Понемногу я стала привыкать к своей новой жизни. На удивление мне было приятно вновь стать студенткой. Странное забытое чувство. Ведь там, в Большом мире, я утратила ощущение свободы своего будущего. Там, всё моё существование за несколько лет после окончания университета обросло обыденностью жизни редактора провинциальной газеты. Некогда несшие меня вперед виртуальные крылья отвалились, и я даже не надеялась, что они у меня вырастут вновь. В Институте Высшей магии, заново обретенные «крылья» стали больше и красивее.
Очень быстро я привыкла к учебному распорядку дня. В 7 часов я просыпалось и это считалось ранним «утром». Завтракать я спускалась в фойе главного институтского корпуса, в приятное кафе рядом с внутренним фонтанчиком. У меня появилась привычка пить крепкий кофе и курить тонкие дамские сигарки. Иногда я позволяла себе небольшое пироженко. Но это редко. В основном только кофе и сигареты. Я завтракала в одиночестве. И хотя в кафе проходила оживленная студенческая жизнь (бесконечные, шумные разговоры, выяснение каких-то отношений) я не могла присоединиться ко всему этому вот так, вдруг. Опыт душевного одиночества настолько сдерживал меня, что я никак не могла решиться даже не обыкновенный ничего не значащий разговор с незнакомым человеком. Не знаю, сколько бы продолжалось мое затворничество в толпе, но однажды ко мне подошла девушка.