Тайное правительство. Орден

Глава 15

15

Сейчас, рисуя портрет обнаженной Беатрис, изучая плавные линии её тела, любуясь красотой кожи, Мария Луиза вспомнила тот разговор. Прошло чуть больше года. Но Мария Луиза так ничего и не узнала о людях, с которыми её так неожиданно свела судьба. Маркиза жила в доме Анри Жерфо де Ла Росселя. Её дни были наполнены живописью.

Мария Луиза просыпалась утром, пила крепкий кофе, сваренный вечно что-то сердито нашёптывающей себе под нос старой кухаркой Жанной. Обычно старушка ругала последними словами Жонтана – слугу епископа. Но, впрочем, она могла ворчать по любому другому поводу. «Какая дерьмовая нынче погода». «Мошенник - мясник с улицы Шарроны опять продал несвежее мясо! Когда я зайду в его лавку в другой раз, он услышит о себе такое, чего не слышал с того времени, когда его грязная мамаша лупила его по заду!» «Какой идиот понаделал в этом доме такие крутые ступени, - тут из уст благообразной старой кухарки вырывалось площадное нехорошее слово, - Убиться можно!» В общем, предметом возмущения и даже негодования Жанны мог стать любой пустяк, на который другой человек просто бы не обратил внимания.

Ближе к обеду приходил старый Дюплесси – знаменитый живописец, портретист. Он преподавал основы рисунка, композиции, живописи. За год Мария Луиза освоила то, что другие изучали не менее пяти лет. Маркиза уже не помнила, сколько ей пришлось нарисовать тарелок, ваз, бокалов, фруктов, овощей, гипсовых голов, убитых на охоте животных. Примерно месяц назад Дюплесси решил, что пора переходить к изображению человека. И тогда в доме Анри Жерфо стала каждый день появляться Беатрис Сардин. Сам епископ приходил к себе домой редко. Большую часть времени он проводил в Нотр Дам де Пари. Беатрис же, так поразившая Марию Луизу в их первую встречу своей откровенностью, более ни о себе, ни об Аласте Данкуре не говорила. Графиня пересказывала все парижские новости, рассуждала о том, долго ли протянет мода на фижмы, но когда Мария Луиза пыталась расспросить её об Аласте, Катарине или Альберте, Беатрис обычно делала вид, что не слышит вопросов.

Милая Беатрис Сардин скрашивала однообразные будни в доме епископа. Мария Луиза делала углём наброски, показывала Дюплесси.

- Нет, нет, - сердито говорил художник. – У вас получается не человек, а подобие человека. Вы не знаете анатомию, мадам.

Жерфо не соглашался пускать в свой дом посторонних людей.

- Но месье, - возмущался художник, - Госпоже де Сансильмонт нужны натурщицы и натурщики. Обнажённые. Иначе, как она поймет строение тела? Иначе, как она научится рисовать человека?

- Пусть позирует Беатрис, - тоном, не терпящим возражений, сказал епископ.

И тогда графиня Сардин согласилась позировать обнажённой.

С каждым днем рисунки Марии Луизы становились лучше, и Дюплесси разрешил маркизе писать красками портрет Бетрис.

***

И вот в который раз графиня Сардин лежала перед Марией Луизой среди скомканных простыней и одеял. Золотоволосая богиня с синими сапфировыми глазами. Руки с тонкими пальцами. У ногтей эти пальцы принимали форму заострённого овала. У запястья правой руки….. А что это, в самом деле, на запястье правой руки Беатрис? Почему Мария Луиза не видела этого раньше?

- Что это, Беатрис? – Мария Луиза вышла из-за треножника, подошла к графине, коснулась пальцем изображения, похожего на печать, нанесённую чернилами. Круг, в котором расправил крылья двуглавый змей, а посередине буква А. – Я у тебя не замечала этого изображения.

- Я хожу в платьях с длинным рукавом, - смущенно ответила Беатрис. – Поэтому ты и не видела.

- Я уже почти месяц рисую тебя обнаженной, но уверенна, вчера этого знака у тебя не было. Откуда он у тебя.

Вопрос почему-то взволновал Беатрис Сардин. Она заерзала на кровати.

- Мне кажется, на сегодня достаточно. Я устала.

- Ты не ответила на мой вопрос. Что это за знак? Что он обозначает.

- Это последняя парижская мода. Многие в высшем свете увлекаются….

Весёлость и кокетство графини куда-то исчезли. Её лицо приняло тревожное выражение. Беатрис совершенно не умела лгать.

- Странная мода. Как клеймо раба или преступника, - Мария Луиза расстроилась от того, что испортила такую приятную беседу. Какой бес заставил её задать вопрос о «печати»? Возможно, Беатрис поставила её себе, чтобы не забыть о чём-то важном, и в тоже время неприятном?

- Я приду завтра, - сказала Беатрис, нервно одеваясь.

Неужели она напугана? Да, в её глазах явно читается страх.

- Беатрис, - заволновалась Мария Луиза. – Что-то не так? Извини, я не хотела тебя обидеть или напугать. Я не хочу, чтобы ты сейчас уходила.

- Я приду завтра, - во взгляде графини Сардин вдруг появилось отчуждение. Будто отношения, возникшие между ней и Марией Луизой, разом рухнули.

«Господи, да что я такого спросила?» – в отчаянии подумала Мария Луиза, смотря вслед графине Сардин, спешно покидающей дом.