Тайное правительство. Орден

Глава 18

18

Из тёмного вновь открывшегося проема в стене появился мужчина трудноопределимого возраста. Пепельные волосы и довольно молодое лицо. Порванная на груди рубаха и штаны из грубой ткани. Мужчина обвел взглядом зал, и Мария Луиза поняла – этот человек не будет молить о пощаде. Он знал, что сейчас умрет, но, видимо, был к этому внутренне готов.

- Вы знаете, в чём вас обвиняют? – спросил Анри Жерфо де Ла Россель.

- В том, что я мыслю, - надменно ответил мужчина.

- Вас обвиняют в распространении ложных идей, порочащих имя церкви, - невозмутимо продолжал епископ.

- Почему ложных? – мужчина пожал плечами. – Всё, что сейчас здесь происходит, только доказывает мою правоту.

- Вы Жан, находитесь не в том положении, чтобы решать, правы вы или нет. Ваше дело прислуживать господам в Версале, а не лезть в дела церкви.

- Но, я несу в церковь деньги всю свою жизнь! И я имею право знать….

- Вы, - перебил его Анри Жерфо, - Имели право на жизнь, до сегодняшнего дня. Но сегодня вы его утратили. Мы вас пытались образумить. Но труп вашей жены видимо произвел на вас незначительное впечатление. Тем не менее, в её смерти мы так же обвиняем вас.

- Меня? – мужчина истерично расхохотался. – Да кто вы такие, чтобы выдвигать мне обвинения?! Убийцы! Варвары, пьющие тихо кровь, чтобы никто не видел и не слышал!

- Мне жаль вас, Жан, - сказал епископ, и вся его фигура действительно выражала сожаление о том, что сейчас произойдет. – Вам захотелось увидеть запредельное. Войти в двери, которые закрыты для вас, как и для остальных смертных. Вы наивно захотели разрушить устои, которые мы создавали веками.

- Но вы боитесь, - мужчина смотрел епископу прямо в глаза. – Вы боитесь таких, как я.

- Мы уничтожаем таких, как вы, - парировал епископ.

- Нет, вы боитесь нас и хотите привлечь на свою сторону. Иначе, зачем вы сразу не убили меня. Мне жаль Элизу, хотя я её уже давно не любил. Но она была доброй женщиной и хорошей женой. Вы хотели меня напугать? Переубедить? Зачем?

- Наша задача – спасти заблудшие души, - начал, было, епископ, но заключенный прервал его.

- Оставьте свои проповеди баранам! Вам плевать на души! Вам было нужно от меня другое. Союзник, которого вы смогли убедить страхом. Человек, чьё красноречие вы могли бы использовать.

- Ты слишком высокого о себе мнения, человек…..

А ведь ты прав, Жан. Мы боимся таких, как ты. Слова против власти, запавшие кому-то в душу, многое могут.

Мы пытались образумить тебя, потому что ты казался нам человеком добродетельным. Ты жил при дворе, но вел скромную жизнь. Сейчас редко встречаются такие люди. И нам будет жаль убить тебя.

- Я знаете, чего не понимаю, - сказал заключённый, - Как вы всё это умудряетесь держать в тайне? Все эти ритуалы. Вы их давно проводите?

- Около двадцати лет, - сказал епископ. – С момента появления Ордена во Франции. Но мы проводили их и раньше, во времена прежней Империи.

- И никто из непосвященных не узнал?

- Те, которые узнавали – умирали.

- А ещё я поражаюсь другому, - продолжал заключённый, - Как вы смогли своё тайное сделать явным так, чтобы никто этого не видел?

- О чем вы говорите? - поморщился Анри.

- Я говорю об обряде причащения, святой отец. О словах, которые вы вложили в уста сына божьего: «И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: примите, едите, сие есть тело мое. И, взяв чашу, благословив, подал им: и пили из неё все. И сказал им: сие есть кровь моя…» - мужчина с вызовом посмотрел епископу в глаза.

- Вы не договорили, - спокойно ответил Анри, - Далее в «Святом Евангелие» написано: «Сие есть кровь моя нового завета, за многих изливаемая».

- Но Христос предлагает ученикам своим пить кровь! Пусть символически, но предлагает! И вы на своих ритуалах тоже пьете кровь. Так кто вы? Посланники дьявола?

- Сын мой, - устало сказал епископ, - Ты умный человек. Но ты не сможешь понять сути устройства этого мира, потому, что никогда не узнаешь всего. Кровь Христова – суть знания, которые даются избранным. Поэтому не тебе рассуждать о боге и о дьяволе. Тебе дана была жизнь. Тебе даны были законы и обряды. Даны для того, чтобы ты исполнял их, но не вникал в их смысл. Ибо смысл недоступен тебе, смертный.

Жана казнили быстро и в полном молчании. Заключённый не вскрикнул даже тогда, когда стилет перерезал его вены. Через несколько минут на алтаре лежало мёртвое обескровленное тело.

Мария Луиза чувствовала, как голову её сжимают жаркие тиски. Стало трудно дышать. Двуглавый крылатый змей на знамени под потолком заколыхался, будто замахал крыльями. Факелы горели всё ярче и ярче. А потом всё поглотила тьма.