Тайное правительство. Орден

Глава 36

36

"Мы представляем из себя крупное общество, немое для внешнего мира, которое стремится лишь коллективно выражать свои идеи и заполнять ими всю страну. Наше стремление – влить в народные массы наши мысли… Мы находим наше удовлетворение при виде, как наши мысли прививаются." (Конвент Великого Востока Франции, 1922 г.)

 

Год 1791 май

Вспыхнувшая искра превратилась в пожар. И все океаны мира не были способны потушить его.

 

Карета, скрепя плохо смазанными рессорами, нехотя вкатилась в среднюю арку ворот доминиканского монастыря Святого Якова.

Анри Жерфо де Ла Россель мысленно чертыхнулся, когда переднее колесо внезапно врезалось в булыжник. Карета остановилась.

- Ну, что там? – Анри отодвинул небольшую бархатную занавеску с окна и недовольно поморщился, когда лучи утреннего солнца коснулись его бледного заспанного лица.

- Мы приехали, святой отец, - зевая, ответил возница.

- Хорошо, - епископ потянулся и вылез из кареты.

«Что ж, - подумал Анри, - Пришла пора посмотреть на сборище, организованное Ла Файетом. Якобинцы, доминиканцы, шуты балаганные…. Однако стоит взглянуть, что я могу здесь сделать».

 

***

Окна монастырской трапезной были плотно зашторены. В настенных канделябрах умирающим пламенем горели свечи. Зайдя с улицы, несколько минут Анри Жерфо привыкал к полумраку. Наконец его глаза различили длинный, ничем не покрытый грубо отесанный стол, тарелки на которых лежала почти не тронутая скудная монастырская еда: вареные куриные яйца, сыр, вареная рыба и лук. За столом сидели шестеро мрачных мужчин. Казалось, они находятся здесь уже вечность. Неизменные, застывшие, немые.

«Кто же сегодня изволил прийти на заседание клуба?» – подумал Анри, пытаясь рассмотреть присутствующих.

- И все же, Эммануэль, - внезапно прервал общее молчание господин с широким лицом, которое он старался держать подбородком вверх. – Я категорически против вашего видения дальнейшей истории Франции.

Зрение Анри Жерфо стало четким, и он узнал говорившего.

«Вот как, - подумал Анри, - Вы соизволили посетить нас сегодня, Максимилиан! А что же теперь будет с вашей адвокатской деятельностью, если вы решили так серьезно заняться политикой?»

- Это не моё видение, - человек, названный Эммануэлем, говорил тихо, но отчетливо. На его физиономии приютилось выражение намеренного спокойствия. – Это видение большинства.

- Что вы подразумеваете под большинством, аббат? – спросил Максимилиан с раздражением.

- Под большинством, господин Робеспьер, я подразумеваю и присутствующих, и ныне нас не посетивших членов якобинского клуба.

- Вы так уверенно говорите от имени всех? – удивился Максимилиан Робеспьер.

- Я могу назвать имена…., - начал человек по имени Эммануэль, но собеседник прервал его.

- Я тоже могу назвать имена….

«С каких это пор, - удивленно подумал Жерфо, - Аббат Сийес ввязывается в споры?»

Анри внимательно присмотрелся к аббату. Совершенно ничтожный человек. Один из тех, которых Орден использует лишь как инструмент в достижении своих целей. И надо же, этот человек думает, что он на самом деле что-то из себя представляет. Поразительно! Никчемные людишки возомнили, что они пишут историю. Кто такой этот аббат Эммануэль Сийес? Кажется, бывший крестьянин или ремесленник. Никакая, даже самая изысканная одежда (а ведь аббат предпочитает камзолы сутане) не сделает из него аристократа. Плебей! Кровь уже сказала свое слово: мясистый нос, слегка вьющиеся тёмно-русые волосы, маленькие с бегающим взглядом глаза. Хитрый, скупой на слова человек. И он яростно спорит с крикуном и зазывалой Максимилианом Робеспьером – адвокатом, чьи безумные идеи только смущают тех, кто приходит на заседания клуба. Что ж, это спор интересно будет послушать.

- Господин Робеспьер, что вы от нас хотите? – спросил аббат Сийес так, будто заранее устал от абсурдного на его взгляд обмена мнениями.

- Чего я хочу? – с пафосом переспросил Робеспьер, нервно поправляя воротник полосатого камзола. – Я хочу того же, чего хочет французский народ! Я хочу свободы, равенства и братства! Я хочу, чтобы избирательные права граждан не были ограничены имущественным цензом. Я хочу, чтобы король и королева ответили за свои преступления перед французским народом!

- Король и королева сейчас не обладают реальной властью, - устало возразил Сийес. – А о какой свободе, о каком равенстве, братстве вы говорите? Вы хотите, чтобы в политике что-то решали необразованные, привыкшие возится со свиньями недоумки?

- И это говорите вы? – расхохотался Робеспьер, с явным удовольствием наблюдая, как хитроватое лицо Сийеса становится багровым.

- Что вы сказали? – переспросил аббат.



Отредактировано: 16.07.2017