Таинственный мир Эрлика

Предисловие

То, что есть другие существа разумные, кроме нас и выше нас, – это истина, о которой свидетельствует нам самое древнее и всеобщее верование народов».

Tertull. Apolog.22 Cyprian. de .p 226

На самом краю Черного леса, в старом, давно заброшенном карьере, где когда-то добывали руду и кварцевый камень, можно было заметить подобие каменных ступеней, уходящих в темный раскол, напоминающий вход в пещеру. Сам вход в нее не был заметен ни с высоты края карьера, ни из глубины его. Лишь в полдень лучи солнца на несколько минут освещали небольшую черную дыру, которая и была входом в эту самую пещеру. До ближайшего аила было несколько десятков километров, а больше никаких поселений в округе не было. Как и когда обрабатывался карьер, кто и куда увозил все это, никто не знал.

Как и про вход в неизвестную пещеру…

Хотя был и тот, кто сейчас обитал в ней. И только он знал, как далеко уходила она, и на сколько рукавов разделялась. И можно ли было сгинуть в ней навек или выбраться на белый свет.

Солнечный луч, пронзив черную пустоту, остановился на седых спутавшихся волосах старика, сидящего на пологом камне у входа в пещеру. Голова его приподнялась, и глаза зажмурились от яркого света. Одного этого лучика хватило, чтобы вход и стены пещеры заиграли сверкающими, разноцветными огнями от вкрапленных в них аметистов. Старик улыбнулся, слегка крякнув, привстал с камня и исчез в глубине. Солнце не проникало в глубь пещеры, но он уверенно шел, пригнувшись по узкому проходу, не придерживаясь стен.

Наконец слегка светящийся таинственный сумрак указал резкий поворот. Пройдя еще несколько шагов, старик вошел в небольшой зал, освещенный все тем же светом, только более ярким. Здесь было уютно и чисто. От стен исходил мерцающий слабый свет, позволяющий видеть даже мелкие камешки на ровном песчаном полу.

Выдолбленный лежак в стене был покрыт вышитыми покрывалами алтайских рукодельниц. Небольшой очаг и кухонная утварь, состоящая из большого казана, кружки и ложки, да старого закопченного чайника, и были всем имуществом этого обитателя. Он налил воды в кружку и, сделав пару глотков, прилег на лежак. Скрестив морщинистые, натруженные руки на впалой груди, старик вздохнул и, прикрыв веки, погрузился в воспоминания, о которых не знал никто в округе. Да и некому их было рассказывать, даже при желании. Хотя несомненно было и то, о чем бы стоило послушать.

Вот только кто поверил бы всему услышанному?