Тайны города из снов

Глава 1

Сон пришел, как всегда, внезапно, хотя сном это сложно было назвать. С прошлого раза прошло целых четырнадцать ночей, когда Катя спокойно отсыпалась в своей кровати, и вот сегодня очнулась посреди знакомых мощеных улиц. Как же она ждала этого момента, тоскуя по свободе, которую в тайне ото всех вот уже три года ей дарила игра. Похожий на старые европейские города, пронизанный, словно венами, узкими и длинными проулками с выцветшими желтыми стенами и чернильно-зелеными палисадниками, город из сна напоминал старое черно-белое кино. Здесь, пусть и ненадолго, можно, наконец, забыть о скучной монотонной учебе по специальности, которая не нравилась, но где образование стоило дешевле всего, о вечных подработках, которыми приходилось перебиваться, чтобы помочь родителям оплачивать свое высшее, и от бесконечных «надо» и «должна». В неполные девятнадцать девушка оказалась такой загруженной, что у нее просто не оставалось времени на друзей и развлечения. А во сне все было совсем иначе. Конечно, и тут существовали свои обязанности, но они не шли не в какое сравнение с реальными. Всего-то пара-тройка часов очередного кона, после которых наступало долгожданное время, полностью отданное в распоряжение девушки.

Именно этого и ждала Катя, надраивая светло-желтые тарелки в небольшом помещении, склонившись над каменной ванной. В центре ее находился размером со здоровенный арбуз шарообразный пупырчатый гриб, больше напоминавший огромный пористый булыжник. При нажатии из него сочилась вода, которая потом медленно обратно же и впитывалась вместе с частичками еды, служащей пищей представителю местной фауны. Посуды сегодня было не много, и девушка спешила, как можно скорее с нею закончить, нещадно выжимая из гриба необходимую воду. К счастью, подобные трудовые ночи случались нечасто. Иногда игроки, договариваясь между собой, направлялись в здешние заведения на заработки. Вообще они не нуждались в деньгах, но, проводя по два-три, а порой и пять-шесть часов в городе, хотели есть и пить. Местные не подавали милостыню и вряд ли вообще знали, что это такое, но зато не слишком охотно нанимали людей, в основном поручая мелкие задания.

Закончив, девушка выглянула из кухни в полукруглый зал, где находился хозяин забегаловки и несколько посетителей. Тильцы, что на тиле, местном языке, означало  «говорящие», своими светловолосыми головами разных оттенков контрастно выделялись на фоне темной древесины стен и столов. Мужчины, одетые в шитые по фигуре тонкие рубашки и такие же брюки, как и женщины, в длинных прямых или слегка расклешенных платьях, неспешно трапезничали. Они, по обыкновению украшавшие себя серьгами-гвоздиками в козелке уха и многочисленными браслетами на запястьях, выглядели просто и в тоже время изыскано.  Белобрысый мужчина атлетического телосложения в темной строгой жилетке поверх белой рубашки и таких же темных брюках натирал маслом деревянный бокал за стойкой, постоянно косясь на дверь в подсобные помещения. И потому, едва там появилась светлая голова Кати, он торопливо направился к ней, оглядываясь, чтобы посетители не заметили невысокую хрупкую фигурку чужачки, упакованную в толстовку и джинсы. Хотя, если бы не рост и одежда, Катю вполне могли бы принять за местную: за лето ее русые волосы выгорели, а кожа приобрела золотистый загар, да и светлые глаза ничем не выдавали ее происхождения. Владелец беглым взглядом оценил выполненную девушкой работу, возвышающуюся светло-желтой горой на одном из столов, имевшихся в комнате, и торопливо отсчитал из висевшего на поясе кошелька четыре переливающиеся темно-фиолетовые плоские монеты.

– Хáмо, – сдержано поблагодарила Катя на тиле, быстро спрятав заработок в кармане толстовки, и выскользнула на улицу через вторую дверь, ведущую во двор. Оказавшись снаружи, она сладко потянулась и бросила взгляд на виднеющуюся вдалеке остроконечную башню с часами, которая возвышалась над крышами зданий и являлась ориентиром и неизменным местом сбора игроков в начале каждого кона. Времени для осуществления планов было предостаточно.

Катя любила исследовать город, углубляясь в неизвестные ей кварталы, открывая новые проулки, мосты, парки, куда не совались другие игроки. Этому она посвящала любую свободную минуту. В такие моменты она чувствовала себя исследователем, наподобие Колумба или Миклухо-Маклая, и даже стала составлять карту изученной местности, просыпаясь после каждой подобной ночи. Чем дальше она отдалялась от района с башней, который девушка прозвала старым из-за его черно-белости, тем разноцветнее, ярче и живописнее становилось окружающее: вместо светлых стен дома щеголяли цветными фасадами, растительность радовала более сочно-зеленой листвой, а улицы, залитые светом ближайших лавок, добавляли праздника в это буйство красок.

В прошлый кон Катя забрела довольно далеко и случайно наткнулась на одну привлекшую ее внимание лавку, в витрине которой красовались разнообразные карты ручной работы, выполненные на бумаге, коре, шелке, связанные, словно паутина, из тончайших нитей. Как же загорелись глаза девушки, обнаружив такое сокровище! Она не могла прочесть их, но все же, некоторые места узнавала, хотя большинство и оказались совершенно неизвестными. И этой ночью Катя поспешила наведаться туда, пока имелась такая возможность. Карты все так же призывно манили, и она, поддавшись их влечению, заворожено прилипла к витрине, жадно пожирая их глазами. Каждая мельчайшая деталь, каждое дерево и кустик, даже плитки на дорожках занимали положенное им место с поразительной точностью. Их линии различной насыщенности и толщины нисколько не перегружали полотен, а все сделанные надписи, казалось, парили в нескольких миллиметрах над ними, оторвавшись от изображений. Бегая ненасытным взглядом по полотнам, девушка заметила какое-то движение в глубине магазина. В сумраке помещения под торшером на высокой ноге в кресле сидел молодой парень, светлый и симпатичный, как все местные. Он, увлеченный книгой, не видел рассматривающую его девушку, а Катя замерла, тихонько изучая отрешенное лицо незнакомца: брови и ресницы темнее волос, ровный прямой нос, несколько пухлые губы, волевой подбородок. Все время, что она наблюдала за ним, он не двигался, словно не живой, продолжая пялиться в одну и ту же страницу. Что-то в нем было неправильного, но девушка никак не могла понять, что так ее зацепило. Вдруг тилец резко поднял взгляд, почувствовав что-то, и уставился прямо на Катю, словно между ними не было никакой преграды в виде витрины. Она испуганно отпрянула назад от диковатого блеска его пронзительных серо-зеленых глаз, и, чувствуя, как по спине пробегают мурашки, поежилась.