Тайный сад

Это случилось со мной, когда я учился в последнем классе. В тот год моя семья переехала в другой город, и я пошел в незнакомую школу. Стояла теплая осень, дни были сумрачные и туманные, солнце показывалось редко. В один из этих дней я обнаружил то, что я назвал «тайным садом».

Почему тайный? Его трудно было обнаружить с улицы. К зданию школы примыкал высокий кирпичный забор. За ним возвышалась задняя, глухая стена четырехэтажного дома. Верхушки деревьев, конечно, я видел из-за забора, но не знал, что там настоящий сад. Увидел я его случайно, когда мы с Максом, моим новым товарищем, после уроков пошли исследовать школьное здание. Оно было старое, длинное, хоть и приземистое, с запутанными темными коридорами. Мы еще с ним говорили, что в этих коридорах точно можно встретить, по меньшей мере, одно привидение. Но, разумеется, это были всего лишь шутки, в школе призраки не обитали, это любой мог подтвердить.

Мы свернули в какой-то боковой коридорчик, который и вывел нас на маленький балкон (мы сразу отметили, что здесь можно будет курить, не опасаясь надзирателя). И вот тут мы и увидели внизу этот сад. Он был очень маленький и запущенный — мне показалось, что попасть в него никак нельзя, с одной стороны — глухая стена, с двух других — наша школа, с четвертой — забор. И никак не спуститься, разве что, по веревке. Там росли фруктовые и декоративные деревья, оплетенные девичьим виноградом — его красные листья ярко горели на фоне старой закопченной стены. Опускались сумерки, стояла тишина, и сад был таким романтически-мрачным, что мы с Максом пришли в восторг.

У меня в портфеле всегда был небольшой альбом и карандаши. Я тут же все это вытащил и начал рисовать. Правда, уже темнело, и я решил, что закончу на другой день. Назавтра мы с Максом опять задержались после уроков и пошли искать наш балкончик. По дороге я показал Максу набросок.

— А где окно? — спросил он. — Ты забыл окно, прямо напротив нас.

— Напротив нас глухая стена, — возразил я. — Там нет никаких окон.

Мы даже поспорили с ним. Я совершенно четко запомнил, что стена была абсолютно глухая. Мы вышли на балкончик, и Макс торжествующе указал на стену большого дома. Там, прямо напротив нашего балкончика, темнело заколоченное досками окно. Возможно, там был когда-то балкон, который впоследствии обрушился. Я терялся в догадках, как я мог не заметить его в прошлый раз.

Прошло несколько дней, и мы вновь пришли покурить. Спускался туман, шум улицы сюда не доносился, дворик под нами был безмолвен. Мы курили и любовались сумрачным садом. И тут Макс сказал:

— Смотри! Одна доска оторвана!

Действительно — одна из досок, которыми было забито это странное окно, отсутствовала. Мы еще немного постояли, поболтали, докурили папиросу. И вдруг Макс прошептал:

— По-моему, кто-то оттуда смотрит…

Некоторое время мы вглядывались в окно напротив. Нет, мы не видели глаз в этой щели, там была только чернота. И все же мы чувствовали пристальный взгляд.

— Что-то мне это не нравится, пошли отсюда, — сказал Макс.

Мне стало откровенно не по себе, Макс тоже выглядел напуганным.

— А то еще донесут директору, что мы курили, — добавил Макс, пытаясь оправдать свое нежелание задерживаться. Но мы оба понимали, что нас охватил самый настоящий суеверный страх.

После этого нам долго не хотелось туда приходить. Но недели через две мы все же вышли на наш балкончик снова.

— Еще одной доски нет! — воскликнул Макс.

— Интересно, кто это развлекается? — сказал я. — И как туда можно добраться?

— А что если… — задумчиво начал Макс. — Что если доски отрывают изнутри?

Мы не нашли ответа на этот вопрос. Но окно нас заинтриговало. Мы стали приходить туда регулярно. И каждый раз оказывалось, что еще одной доски нет. Окно потихоньку открывается — подумалось мне. Что же там, за окном?

Как-то, после уроков, мы явились на наш наблюдательный пункт. День угасал. Мы так и ахнули: оторваны были все доски. Окно зияло чернотой. Темный провал посреди глухой стены.

— Интересно, жилец этой комнаты еще там? — нарушил молчание Макс.

Словно в ответ на его слова внизу послышалось шуршание, словно кто-то бродил по осенним листьям…

Первое наше побуждение было — убежать. Но тут в просвете между деревьями показался ребенок. Маленькая девочка в белой шапочке с кисточкой и в голубом пальтишке.

— Эй, — окликнула нас она. — Вы опять курите?

Она хитро улыбалась.

— Не бойтесь, я никому не скажу, — заверила она. Мы почему-то вздохнули с облегчением.

— Ты как сюда попала? — крикнул ей Макс. — Там что, есть проход?

— А не скажу! — засмеялась девчонка. — Сам поищи! — И показала язык.

— Дразнится еще, — обиделся Макс.

— А нарисуй меня! — вдруг попросила девочка. — Я знаю, ты умеешь!

Я улыбнулся и полез в портфель, почему-то я не мог отказать ей. Короче говоря, пока совсем не стемнело, я рисовал девочку, которая добросовестно вскочила на какой-то камушек, чтобы ее было виднее, и стояла неподвижно, задрав голову кверху. Вскоре на сад опустились синие тени, но набросок уже был готов.

— Как его тебе отдать? Где ты живешь? — закричал я вниз.

— Тут и живу, рядом, — раздался детский голос. — Завтра приходите, я тут буду…

И ее шапочка исчезла между темными деревьями.

Мы поспешили домой, потому что и так сильно задержались. Выскочили из дверей школы, и тут раздался окрик:

— Вы чего это тут шляетесь так поздно?

Это был герр Кунц, наш школьный надзиратель, сердитый старичок с большими белыми бакенбардами. Пока я раздумывал, что бы ему соврать, Макс вдруг ляпнул:

— Там, в саду, была девочка, ее надо бы оттуда вывести…

— Какая еще девочка? — рассердился надзиратель. — Что вы плетете?

— Вот эта! — я достал свой рисунок и показал.

Старик побледнел. Пару секунд он молчал, а потом, побагровев, закричал:

— Да кто вам позволил смеяться над чужим горем?! Где вы взяли портрет Марты Нойманн?