Такая любовь

Такая любовь

Марио, бармен «Лазурной волны», зевая, протирал пивной бокал. Черт бы подрал вчерашнюю вечеринку! Мало того, что Чезаре в последний момент увел самую красивую девчонку, подло накачав его текилой, так еще в голове после вчерашнего звенит, будто гвозди кто перетряхивает в жестяном ведре. И еще Джулия эта — клекочет посильней настырных чаек с пляжа…

Официантка продолжала тарахтеть, пока наконец с открытой площадки не донесся бамбуковый шорох отодвигаемых кресел.

— Скажи сеньорите, что сегодня есть с ванилью.

Джулия кивнула и поцокала к столику, а Марио снял очередной бокал — теперь для мартини, — разглядывая через него посетителей. Странная это была парочка. Очень милая девушка-брюнетка и мужчина лет сорока пяти, половину лица которого состояло из шрамов. «Красавица и чудовище», вспомнилось название фильма.

— Им как обычно, — тряхнула кудряшками Джулия. — Два кофе по-калабрийски, со специями, и ванильное.

Официантка прислонилась к барной стойке так, чтобы удобнее было наблюдать.

— Интересно, кто они?

Бармен недовольно пожал плечами, мол, нечего языком трепать и мыть кости клиентам, однако Джулия не унималась:

— Повезло ей. Отхватила богатого папика!

Бармен подумал, что скорее повезло «папику» — так хороша была девушка. В девушках, он разбирался не хуже ,чем в текилах и коктейлях, и брюнетку он сравнил с вот-вот готовым распуститься цветком. Высокая грудь под топиком, сладкие пухлые губы и глаза… глаза! Он даже посмотрел на бутылку с виски, но вовремя остановился — пить на работе последнее дело. Марио проворчал:

— Они туристы из Мексики. Феликс Рауль Дуарте и Тельма Дуарте.

— Мексика! — вздохнула официантка. — Там же все наркоторговцы и бандиты. Наверное, этот порезанный мужик — наркобарон, а девчонка — заложница. Видишь, у нее ошейник. Значит…

— Это чокер, Джулия. Обычный чокер, каких полно в Мексике.

Но Джульетта уже не могла остановиться.

— Я тебе точно говорю, она дочь губернатора, а этот бандит взял ее в плен и не отпустит, пока…

— Пока она не родит ему тройню… Иди на кухню и подготовь колбаски с перцем — через восемь минут пожалует выводок из Баварии.

Отослав чересчур романтичную помощницу, бармен продолжил наблюдение.

Мужик за столиком снял темные очки и молча ждал пока брюнетка снимала с его лица какую-то соринку. Бармена поразило то, с какой нежной лаской, совсем молодая девушка касается пальцами страшных извилистых шрамов.

Дочь, сестра?

Однако он тут же прогнал подобную мысль. В амурных делах Марио был человеком опытным и сразу ощутил э т о в их отношениях. Да и перла из парочки такая энергетика, что хоть аккумулятор заряжай. Мужик, правда, был более… спокойным, что ли, более сдержанным; зато от девчонки аж искры летели.

Марио представил ее на своем знаменитом кресле-диване. Руки заведены за спину, он задирает вверх топик…

— Они не мексиканцы!

Марио вздрогнул. Официантка, неслышно подобравшись, поделилась своим открытием прямо в ухо.

Не мексиканцы? Пожалуй. У этого типа лицо настоящего итальянского мафиози. Вернее, то, что от лица осталось. Словно в подтверждение, сеньор «Дуартэ» стал перечислять своей подружке местные достопримечательности. Ласантелла, Арузо, Пьяцца-дель-Понто… В его речи явственно выделялся тот самый говор, что бросает в дрожь почтенных граждан, которых судьба приводила в рабочий район Калаццо — туда, где порт и пристани.

Девчонка послушно кивала, теребя ошейник, и повторяла короткое «ОК». Закончив, мужчина со шрамами откинулся на бамбуковую спинку и выдал фразу на английском, из которой Марио смог услышать лишь часть — нечто вроде «совсем как тогда». После чего они рассмеялись. Язык бармен знал. Более того — определил, что так говорят на Восточном побережье: Нью Йорк, Филадельфия. Но лингвистические изыскания прервал пунктуальный баварский «выводок». Джулия потащила колбаски.

Обслужив немцев, официантка подошла к следующему посетителю и долго топталась возле него — явно прислушивалась к разговору брюнетки и «чудовища». Вернувшись, плюхнулась на стул и вытаращила глупые кукольные глаза:

— Я знаю, кто они!

«Дура», — мысленно ухмыльнулся бармен, — «Двадцать лет, всего на шесть младше меня, а ума не больше, чем у камбалы». Тем не менее, поток слов официантки Марио не останавливал — сейчас она была его глазами и ушами, так как открыто пялиться на девчонку в присутствии «человека со шрамами» он почему-то робел. Но тут выручил случай.

— Могу я позвонить с этого телефона?

Спутник брюнетки, непонятно как исчезнувший и тут же возникший из ниоткуда, обращался к Марио, выставив палец в сторону дискового «Панасоника».

— Да, мистер Дуэртэ, обязательно! — почти крикнул бармен; раньше он никогда не обращался к мужчине по имени. Тот кивнул, официантка выкатила глаза, а Марио, смутившись, пробрался к другому краю стойки и стал делать вид, что считает бирдекели.

«Чертов мафиозо», — пронеслось у него в голове, — «чертова Джулия, чертовы немцы, черт, черт, черт!»

Но девчонка! До чего хороша, стерва. Одни ноги чего стоят — длинные, стройные, почти худые. Ощущение хрупкости им давали тяжелые спортивные ботинки. Короткие черные шорты с ботинками… Марио опять представил девушку в своей кровати, но уже не вырывающей руки, а покорной и смирившейся. Он берет ее за черный ошейник и тянет голову вниз, а девчонка… Он схватил за горлышко бутылку виски, другой рукой — стакан.