Такая работа

Такая работа

Станислав Малозёмов

Такая работа (Юм. рассказик)

В понедельник Петров клал внутреннюю стенку в два кирпича с дыркой для вентилятора. Перед обедом пришёл мастер, посмотрел на стенку сбоку и сказал:

- Просил я тебя, Федя, не ходи по воскресеньям к Шифоньерскому. – Видишь, крен теперь стена даёт, вроде в сон её тянет… И кирпич у тебя танцует, Федя, ровно артист. И дырку ты, обрати внимание, не с той стороны пристроил… Говорил ведь: сиди в воскресенье дома или в библиотеку сходи, в читальный зал, спецлитературу полистай. Эх, Федя…

- Ну, чего ты, Захарыч, - сказал Петров, роняя голову на прохладный кирпич, - не надо, ну… Далась она тебе, эта стенка, вместе с дыркой. Я тебе завтра пять таких до обеда поставлю, ты ж меня знаешь.

- Да ведь некуда уже их лепить, Феденька, - горько улыбнулся мастер, - твоя – последняя. И вообще, сегодня к нам комиссия приедет. Рабочая. Сдавать нам этот домик скоро, никуда не денешься… А стенка твоя, не дай бог, на эту комиссию ссыплется. Тогда ты, Федя, считай, без премии, а меня, надо полагать, - того…

- Да ты что, Захарыч! – воскликнул Петров шёпотом, перекладывая голову с нагретого кирпича на прохладный, - Что ж то ты говоришь-то! Когда же такое было, чтоб мы – без премии? Панель торцовая, вспомни, в прошлом месяце соскочила – ничего. Пролёт лестничный Вася с Сергуней на шестом этаже забыли повесить – тоже ничего. А когда Зюзин с Мышьевым душ по всему дому в спальнях прикрутили – кто нас рублём обидел?

- Так мы же тот дом как экспериментальный оформили, - вспомнил мастер, закуривая. – Там ещё и окон, кажись, не хватило. Восемь штук. Коля Сидоров в чертёж не глянул и бетонной стеной те места заложил… А премия, однако, действительно, ничего…

- Ну, вот, - успокоился Петров и сдвинул голову на два кирпича влево. – а то, ссыплется, комиссию придавит, премии не будет. Комиссия, во-первых, вся поголовно в касках. Во-вторых, их там десять мужиков. Их десять, нас тут пятнадцать плюс прораб. Пусть на них три таких стенки свернутся – через пять минут всех в строй поставим.

- Молодой ты, Федюня, - сказал мастер, отходя от стенки, - зелёный. Всё тебе просто-запросто. А я вот помню – Мальцев дом сдавал, бедненький. Так у него там один, из комиссии который, к полу прилип. И не пускали же его в ту комнату, сдерживали. Полюбовался, мол, прихожей и давай дальше. А он, как назло – любопытный… Ну, дошёл до середины и прилип. Намертво. Канат ему бросили и дёрнули вшестером. Отклеили, конечно. Но не целиком. Без туфлей.

- И что? – спросил Петров, - поглаживая холодным кирпичом затылок, - не дали премию?

Мастер закурил, задумался.

- А ведь глянь-ка, Феденька, дали, однако… Точно, дали. И благодарность ещё всем шестерым за то, что не позволили ответственному лицу присохнуть к сурику. После обеда пришла комиссия.

- Вот, - сказал мастер, показывая на стенку. – Это наш последний штрих к картине досрочной сдачи объекта. С планом мы справились на на сто два целых, четыре десятых и одиннадцать сотых процента, что на ноль целых, две десятых и тридцать одну сотую выше, чем за этот период позапрошлого года…

Комиссия от всего сердца зааплодировала, отчего стенка сразу упала и всех, кто был, придавила. В пятницу мастер вышел на работу. Петров клал наружную стенку в три кирпича с большой дыркой для окна. Мастер поглядел на стенку сбоку и сказал:

- Выходной, Федюня, вроде, завтра, а стенка у тебя уже как больная. К земле её гнёт и кирпич опять танцует… Петров почесал голову о прохладный кирпич и удивился шёпотом:

- Где ты, Захарыч, видел такого каменщика, который бы на другой день после заслуженной премии ровную стенку клал?

Вспоминал мастер, вспоминал… Не вспомнил.