Такая разная любовь

Глава 17. Вдали от всех

Машка проболела полмесяца. За это время я навестила подругу всего четыре раза, потому что, когда бы я не позвонила или не пришла, с ней сидел этот ее Дионис. Да-да, именно ДИОнис. Машка рассказала мне, что на самом деле его зовут не Денис. Мамуля назвала его «в честь древнегреческого бога растительности, виноградарства, вдохновения и религиозного экстаза», и по паспорту наш плейбой оказался Дионисом. Надо ли рассказывать, как долго я смеялась над этим фактом?

Итак, после Машкиного выздоровления нас с Антоном тут же отправили на отдых. Дача Машкиных родителей оказалась по-настоящему райским местечком. Она располагалась в небольшом поселке, вдали от соседских домов и прямо на берегу моря. Маленький, обвитый диким виноградом дом с мезонином, утопал в цветах и фруктовых деревьях. Не смотря на то, что родители Машки жили в городе, за своей дачей они следить не забывали.

Антон, увидев дом, усмехнулся и сказал:

- Прямо как по Чехову.

Я улыбнулась и кивнула ему в ответ.

Антон выглядел по-настоящему счастливым. Да и я тоже. Все мои тревоги внезапно испарились. Мы много плавали и читали вслух книги, сидя в тени дикого винограда.

Телефон Антона, ни разу не тронутый со дня нашего приезда, тихо лежал на столе в прихожей. Мне же попеременно звонили то Машка, то Кристя, то мама, которая, к моему удивлению, постоянно уговаривала меня приехать и погостить у нее хотя бы пару дней. Сначала я давала ей обещания, что непременно приеду, но только позже, однако мама не успокаивалась и все не переставала мне названивать. Разозлившись, я крикнула ей в трубку:

- Мам, я на отдыхе со своим парнем! Хватит мне названивать!

Мама тут же замолчала, а потом тихо заметила:

- Ты нашла себе мальчика, а мне даже не сказала.

Было в этих ее словах что-то невообразимо печальное, будто я не парня от нее скрыла, а свое замужество и переезд в Австралию. Мне хватило нескольких секунд, чтобы понять, что я обидела ее, причем сильно. Ни сколько своим криком, а сколько тем, что не рассказала ей про Антона. У меня до него было много парней, но наши отношения не отличались длительностью. Такое у меня в первые – терпеть одного человека так долго. Мама знала, что у меня никогда не было серьезных отношений, и теперь, услышав, что я на отдыхе с парнем, она обиделась, что я не рассказала ей о нем.

Осознав всю глупость, которую совершила, я хотела тут же извиниться и загладить свою вину, но мама быстро попрощалась со мной и положила трубку. Я тут же хотела перезвонить, но пальцы как будто онемели – я не знала, что сказать в свое оправдание. Что я почти живу с этим человеком, но не знаю, что на самом деле с нами происходит?

Вздохнув, я отложила телефон в сторону. Извинения подождут. Позвоню ей потом, после отдыха.

***

- Ну что, дочитаем Томаса Харди или возьмем что-нибудь новое? – спросил Антон, садясь с кружкой чая ко мне на диван.

- Давай дочитаем, - сказала я.

- Тебе же он не очень понравился.

- Нет, давай дочитаем, - решительно сказала я. Мне абсолютно ничего сейчас не хотелось. Воспоминания об обиде, нанесенной маме, еще были свежи в моей памяти, поэтому мне было абсолютно не важно, что будет читать Антон. Просто хотелось слушать его выразительный голос.

- «Любовь - это зреющая сила, заложенная в преходящей слабости. Брак превращает ослепление в выносливость, и сила этой выносливости должна быть и, к счастью, нередко и бывает - соразмерна степени одурения, на смену которому она приходит», - начал читать Антон.

Люблю ли я Антона, внезапно подумала я, услышав это слово и одно из многих его определений. Что, собственно, я к нему чувствую? Машка уже спрашивала у меня это. Тогда я не знала ответа. Сейчас, скорее всего тоже.

Я посмотрела на него.

Красивый. Даже очень.

Высокий и стройный. Русые волосы, челка спадает на глаза и он постоянно ее поправляет. Пальцы длинные, тонкие, как у пианиста. Такие хрупкие, но одновременно такие ловкие и сильные. Глаза теплые, карие, с зеленоватыми крапинками.

Внешность Антона, определенно, вызывает во мне множество приятных чувств, но сказать наверняка, люблю ли я его, я пока не могу. Он слишком на меня похож, а любить себя у меня никогда не получалось. Я лишь нравлюсь себе, на большее меня не хватает.

- Ты слушаешь? – внезапно спросил Антон.

Я удивленно уставилась на него.

- Что я сейчас прочитал?

- Эм…

Антон улыбнулся и, обняв меня, прошептал:

- Если не нравится, давай начнем другое. Зачем себя мучить?

- А тебе нравится? – спросила я

Антон немного отстранился от меня и, подавляя улыбку, сказал:

- Я ее уже читал. Думал теперь предложить тебе.

- Может, отложим ее до следующего раза? Мне кажется, я до нее еще не доросла, - сказала я, отбирая у него книгу.

Антон согласно кивнул.

- Тогда, может просто почитаем стихотворения? – предложил он.