Таких деревьев ты не видел

Таких деревьев ты не видел

Таких деревьев ты не видел

Ровный гул самолетных двигателей был сродни колыбельной, и Фомин быстро задремал. Ему даже привиделся сладкий романтический сон: они с Дашей мерно покачиваются, восседая на спине верблюда, плавно несущего их через пески к зеленому оазису. Пальмы все ближе, уже слышно журчание стекающей по камням воды. Только что это за странный хлопок над головой? А это наполнился свежим ветром белый парус, и вокруг вовсе не пустыня. Им так хорошо, так тесно от объятий на палубе красавицы-яхты, за штурвалом которой стоит друг Гайдар. Парусник плывет навстречу рассвету, прямо на всплывающий из морских глубин багровый солнечный диск, и косой парус над ними на глазах становится нежно-алым.

Историю с алыми парусами досмотреть не удалось – его трясли за плечо, и Фома проснулся. Сидевший в соседнем кресле начальник молча показал пальцем на иллюминатор. Фомин мельком взглянул, увидел за окном сплошной слой белых облаков, равнодушно кивнул и снова закрыл глаза. Тогда Александр Васильич опять тронул его за плечо и указал туда же. Игорь наконец навел фокус и обнаружил, что это вовсе не облака: внизу всё укрыто снегом, и только кое-где попадаются темные прогалины. Новость не самая приятная. Дома они уже успели подзагореть, да и в Пулково пару часов назад было тепло.

А теперь, после приземления в аэропорту Мурманска, южане совсем продрогли, в свитерках дожидаясь багаж, откуда можно было достать спасительные куртки.

Следом были два часа пути на рейсовом автобусе среди пустынных заснеженных сопок – здравствуй, тундра! Наконец остановка, проверка документов на КПП перед вьездом в поселок – и вот командированные уже заселяются в гостиницу, лимонного цвета пятиэтажку на главной улице довольно большого городка на берегу залива. Гостиничный администратор – симпатичная шатенка Нина – подивилась загорелым лицам новых постояльцев.

– И где так можно загореть к концу мая?

– Мы к вам из “ах, Одесса, жемчужина у моря”.

– Надо же, редкие гости! Вам июньской пурги не хватает?

– Вы прямо в точку. Да и в Ледовитом океане надо искупаться! – попытался огорошить женщину напористый Денисов.

– Олег, прекрати! – успокоил его начальник. – Ты нам нужен живым и здоровым.

Денисов был тот еще экстремал, любитель горных лыж и охотник. Их группа выглядела весьма пестро: румяный крепыш, увалень с живым острым взглядом, пара неприметных на первый взгляд личностей, интеллигент-аккуратист. Фома был самым загорелым и молодым.

Получение пропусков на территорию военно-морской базы не заняло много времени, флотские офицеры – представители заказчика все подготовили заранее, и вот уже вновь прибывшим открылся вид на Губу – так здесь называли морской залив. По берегам извилистой бухты поднимались заснеженные сопки, скрывавшие от посторонних глаз будничные детали флотской жизни. По темной воде фарватера неспешно скользила черная сигара подлодки с торчащей, словно акулий плавник, рубкой. Еще минимум с десяток лобастых крутобоких субмарин застыли у пирсов. По уходящей за мыс бетонке проезжали машины, шли строем моряки, над одной из лодок в отдалении вертелся подъемный кран.

Подлодки заметно различались и по обводам, и по размерам, и по предназначению, о чем причастные к тайнам флотские офицеры, конечно, старались не распространяться. Упрямые силуэты стреноженных швартовами подводных атомоходов притягивали взгляд, наполняя сердца гражданских чувством гордости за приобщение к важным секретным вещам.

Два дня ушло на то, чтобы в теплом ангаре распаковать, включить и проверить привезенное оборудование. Пришлось немного понервничать – входные цепи приемной части закапризничали после перевозки, но умница Голубев вернул их в штатный режим. Опытный образец изделия, разработанного по закрытой теме “Галактика”, был подготовлен к испытаниям. И тогда его прародители, они же и дети Галактики, и галактикос, удостоились беседы с контр-адмиралом, начальником штаба флотилии атомных подводных лодок.

Для проведения испытаний требовался совместный выход “в моря” двух субмарин. У флотилии и других задач хватало, поэтому пришлось дожидаться свободного окна. Зато теперь сухопутные технари знали, что проведут свои работы на борту многоцелевых лодок, заточенных на охоту за подлодками противника.

По утрам галактикос добирались до базы и шли вдоль длинной причальной стенки в знакомый ангар, где продолжали гонять и подстраивать свое изделие. Ждать, когда сойдутся звезды, пришлось больше двух недель.

– Мужики, это что же происходит? – заметил как-то за ужином главный разработчик Стариков. – Неделя идет за неделей, а дни не меняются – день-то один и тот же.

– Ну да, так и есть. Один сплошной полярный день. – согласился начальник.

– Природа над нами просто издевается! – встрял Фома. – В привычные дневные часы, когда мы чем-то заняты, небо затянуто тучами, свет тусклый, вечные сумерки. А посреди ночи эта завеса куда-то девается, солнце стучит в окна: – Здравствуйте, люди! Как тут спать?

– В твои-то годы жаловаться на бессонницу? – засмеялся Голубев. – Признайся, тут в шерше ля фам дело?

– Шерше ля фам! – подхватил обычно не очень разговорчивый Якимов. – А вдруг мне удастся вызвать солнце, если лягу поспать днем?

– Вадик, не надейся, – остановил его начальник. – Завтра пойдешь со всеми на работу. Он понимал, что тот был бы не прочь остаться лишний раз в гостинице, и даже догадывался – зачем.

Самым шумным местом в гостинице было, конечно, правое крыло, где располагалось кафе. Гостиничные постояльцы были почти сплошь мужики в расцвете сил и лет, а поварихи и раздатчицы – конечно, девчонки, молодые и немного постарше. Здесь никогда не бывало тихо, заказ блюд нередко сопровождался откровенным заигрыванием и двусмысленными репликами, а какая-нибудь удачная шутка могла вызвать здоровый общий смех половины зала. Тут-то и приглядел Якимов свою зазнобу – пухлую брюнетку, и она его заприметила, и стали доставаться ему самые сочные отбивные. Вадик был третий год в разводе, оттого его спорадические пропажи из поля зрения товарищей не пятнали моральный облик инженера закрытого НИИ.