Такого, как Лёнька!

1

Пип-пип-пип…

Монотонный звук электронного градусника назойливо проникал в сознание, и я недовольно поморщилась, прежде чем открыть глаза. Медсестра, делавшая контрольный замер температуры, меланхолично забрала градусник и покинула палату, стуча каблуками. Она ушла и, конечно, даже не подумала разбудить меня и объяснить, что происходит, а я почему-то прикинулась спящей и постеснялась прямо спросить.

Всё казалось таким странным, словно я не до конца проснулась или словно, как это бывало в детстве, засыпала в одном месте, а проснулась в другом. Такого, к слову, со мной не случалось лет с семи, когда я могла уснуть, умаявшись, где угодно, а потом родители переносили меня в мою комнату, и просыпалась я уже там.

- Фух, Даринка, я думал, ты снова пропала! – раздался над ухом голос Лёньки: такой взволнованный и радостный, что я нахмурилась, не понимая происходящего. – Говорят, уже приходила в себя, и не раз. Не пускали меня к тебе в реанимацию. Истомин, заведующий, злобный дядька: пока в палату не перевёл, не пустил! - он посмотрел на меня пристально и удивился: - Не помнишь, что ли, как в себя приходила?

Я, не открывая глаз, пожала плечами, нехотя приподнимаясь на локтях, но не желая видеть Лёньку с утра пораньше.

Не помню. Вообще ничего не помню! Ну, с того момента, как мы с Лёней решили отправиться прогуляться по какой-то экотропе в области. - Так и думал, что не помнишь! А приходила в себя надолго! Меня, правда, этот злющий Истомин не пустил к тебе ни на минуту! - вновь пожаловался на заведующего мой занудный друг. -  Прям такое ощущение, что ненавидит меня, так зырил! Наверно, осуждает, что я в аварию попал. А потом тебя сюда перевели, в палату, и я сразу пришёл! Но ты уснула. Они все говорили, что это нормально, а я всё равно боялся, что ты… В общем, забей! – Принялся тараторить назойливый Сыроежкин.

Боже, какое неприятное пробуждение! Из всех возможных пробуждений самое худшее – рядом с Лёнькой. И судя по всему, это оно и есть…

Я вздохнула и открыла глаза, щурясь от показавшегося нестерпимо ярким света.

Потолок больничной палаты был белым, простым, но аккуратным – в здании недавно сделали ремонт. Перевела взгляд на Лёньку, который присел на край кровати и заглядывал мне в лицо так восторженно, что я растерялась.

- А ты чего так смотришь? – осведомилась я и постаралась отодвинуться, чтобы он не нарушал моё личное пространство. Но отодвинуться не получилось: тело моё вело себя странно, да и вообще всё было как-то не так.

- Ну что, ты норм? – продолжая пялиться на меня, спросил Лёня.

- Нет, не норм! – ответила я резко. – Не могу я быть норм, когда ты рядом, да ещё расселся на моей кровати! – наглый парень даже не подумал убраться, и потому, вздохнув, я спросила: - Что происходит?

- Ну… - вот тут Сыроежкин смутился. Отвёл взгляд, почесал затылок и даже глупо улыбнулся, желая показаться милым. Зря. Мне он милым не покажется, даже если превратится в котёнка. – В общем, помнишь, мы ехали на машине… На моей… Ну, и я, в общем, не справился в управлением, и… - он замялся, а я неожиданно вспомнила то, о чём он говорил.

Резко сев на кровати, я сердито посмотрела на друга:

- Ты нас убил?!

- Да нет же! – замахал руками он. – Не убил! Так, немножко пострадали мы, но впали в кому. Представляешь? Как в кино! – в его голосе мне послышались глупые восторженные нотки.

- Ты дурак, что ли? – хмуро посмотрела на него я. – Ты порадуйся ещё этому!

- Да ладно, Дарин! – и тут он сделал то, что меня совершенно вывело из себя: взял мои руку в свою и нежно произнёс: - Представляешь: мы попали в аварию, хотя я очень осторожный водитель… И оказались в коме на долгий месяц. Просто так. Без каких-то ужасных травм – просто в коме. И потом так же удивительно мы из неё вышли. Просто раз – и вышли, представляешь? Это же чудо, Дарин! Такое же, как рождение и смерть…

Я сердито вырвала свою руку из его и ответила гневно:

- Смерть – это нифига не чудо, Сыроежкин! И ты нифига не аккуратный водитель, раз угробил нас! И это всё нифига не здорово, а очень-очень хреново! Где мои родители? - внезапно сменила тему я.

Он растерянно захлопал глазами, а я смотрела на него злобно. Мне не нравилось всё, что происходит, тем более, что я предвидела: отныне у Лёни будет новый повод считать, что мы созданы друг для друга. А мне и старых поводов хватало выше крыши!

- Тётя Катя и дядя Серёжа где-то здесь, - пожал плечами Лёня. – Вот прям совсем недавно тут видел их. Придут скоро! Ты заметь: ты окончательно пришла в себя именно сейчас, когда рядом с тобой кто? Я!

- Если бы не ты, мне б и не пришлось в себя приходить! – огрызнулась я, напоминая ему, что это он виновник всего происходящего.

Но Лёнька смотрел на меня так радостно, и глаза его продолжали сиять от счастья, так что дуться на него не получалось, тем более, что, вроде как, всё обошлось.

- Ты осознала, что произошло чудо? – спросил он меня после пятиминутного созерцания.

Вздохнув, я не стала ему отвечать. То, что произошло, не было чудом, и я не такая сумасшедшая, как Лёнька, чтобы вот так радоваться тому, что мы выжили. Надо было подальше от Сыроежкина держаться, тогда бы ничего этого и не случилось!

Лёнька, помимо прочих своих недостатков, обладал редким умением резко менять своё настроение, особенно, когда оно вдруг начинало совпадать с моим. Вот и сейчас: только я решила не забивать себе голову и тоже просто порадоваться, как сияющие счастьем глаза сделались виноватыми, а улыбка покинула лицо моего друга.

 – Ты не думай, я всё понимаю! - заявил он мне с самым серьёзным видом. -  Мне когда рассказали, что произошло, я охренел прям! - Он смотрел на меня всё же с восторгом, но одновременно виновато, и это было до того странное сочетание, что я просто хлопала ресницами и пыталась перестроиться и поспеть за переменой настроя. А хитрый Лёнька тут же воспользовался этим замешательством и невзначай коснулся моей руки, садясь на корточки около изголовья. И перешёл на шёпот: - Как хорошо, что с тобой всё в порядке! Я так виноват… Я чуть не убил нас...- он вздохнул, опуская взгляд. - Даринка, ты ж знаешь: я без тебя не могу… Как представлю, что чуть не потерял тебя… - он сглотнул нервно и тяжело, отчего не договорил начатую фразу.