Там, где поёт чёрный дрозд и цветёт синий вереск

Там, где поёт чёрный дрозд и цветёт синий вереск

Ирина Муравьёва сделала чудесный коллаж к рассказу!

Бродяга смотрел насмешливо. Девчушка приостановилась, наткнувшись на его взгляд. Она подобрала парчовые юбки, стараясь не коснуться жутких лохмотьев.

Прошлась пешком, называется. Везде этих нищих…

- Христа ради, царевна, - голос у него был хриплый, невнятный.

Чёрноглазый провожатый девушки поглядел на отвратительного бродягу, заросшего щетиной, прикрытого тряпьём. В прорехи выглядывало грязное тело в синяках, в длинных волосах копошились насекомые. Босые ноги он поджал, на обветренных губах бродила кривая усмешка.

- Не смей заговаривать с наследницей знатного рода, грязь, - недобро прошипел провожатый.

Не рассказывать же первому встречному, что перед ним сама княжна и есть, без свиты с одним только хранителем.

- Дык, так всех жалостливых барышень задабриваем, сэр-рыцарь, - нищий заметно вытянулся, - а то на пожрать до завтра не соберёшь, - бродяга подмигнул надменному седому хранителю.

«Выправка у него, как у солдата», - наёмнику неожиданно стало жаль бедолагу, самому-то несладко пришлось после тяжёлого ранения.

Если б не взял князь охранять дочку, то, также бы милостыню на дорогах выпрашивал.

- Нам пора, - к девчонке рыцарь привязался, живая душа, хоть и жаль, не княжич.

- Спасибо, сладкая, - бродяга прихватил девчонку за тонкую ладошку с медными монетками.

Этого стерпеть было нельзя. Провожатый поднял плеть, в глазах бродяги, не двинувшегося с места, было понимание и презрение. Ударил рыцарь ни в чём не повинного коня. Бродяга опустил голову, его трясло. Мороз уже с утра был крепкий. Сейчас солнце валилось в тёмно-красные облака, обещая ледяную ночь. Рыцарь посмотрел на девушку, они понимали друг друга с полувзгляда.

- Сможешь бежать за конём? Мы медленно поедем, - девушка взлетела в седло впереди хранителя.

- Не знаю, хромой я, - пожал плечом бродяга, - да и зачем?

- На чёрной кухне найдётся работа и еда, - процедил рыцарь.

Бродяга поднялся с трудом. Хромал он заметно. Бежать ему было тяжело. Рыцарь сдерживал обиженного плетью коня, но бродяга всё равно отстал перед замком. Пришлось дожидаться.

- Пошли, - девушка опаздывала к ужину, потому немного сердилась, рыцарь тенью ступал следом, - Лоретта, тебе в помощь, - выпихнула княжна бродягу перед светлые очи необъятной главной поварихи чёрной кухни.

Судомойки захихикали по углам, дюжие поварята заржали, повара заулыбались: такую потешную гримасу состроила повариха. Рыжая Лоретта недолюбливала нищих. На бродягу смотрела с отвращением:

- И чё мне с ним делать, твоя светлость?

- Пусть работает, а ты корми, - девушка заторопилась с кухни.

Но князь всё равно выговаривал ей за опоздание, тем более жених со свитой прибыл. Девушка косилась на изящного короля. Мальчишка был женственно красив, краснел от крепких шуток рыцарей и вертел золотой кубок в тонких пальцах. Муж? Не верилось.

Слуги сидели на самом краю длинного стола. Нянька переживала больше, чем княжна, шептала куме-ключнице, что князь не княгиня, не сможет отец научить дочку женским хитростям: так гнуться перед мужем, чтоб верёвки из него вить золотые. Для этого матушка княжне, ох, как надобна.

- Всё по холмам на коне скачет, глупышка моя. А то железякой тыкать почнёт, в какого пажа и попадёт понарошку. Или вон сэр-рыцарь поддастся, охранитель ейный, добрая душа. А платье, какое попало первым под руку, то и надела. Вместо украшений матушки покойной: диадемы дивной, ожерелья богатого - в косы, светлые, вереск вплела, вереск же к вороточку приколола. Одно слово - дитё и есть, - вздыхала нянька горестно-прощально.

Ключница кивала, не забывая лакомиться пирогом с перепёлками и седлом оленьим, пальчики оближешь. Лоретта жаркое для гостей делала, даром, что за скверный нрав на чёрную кухню год как отправлена. Слугам тоже угощения перепало, хоть и сидели они ниже рыцарей.

«Оленя, между прочим, я подстрелила, вперёд всех отцовских егерей, - подумала княжна, - уеду, арбалет на стену, и никакой охоты не будет. Запрёт в башне. Муж? А я не хочу. Сбежать ведь можно?» - и прямо в глаза королю дерзко посмотрела.

Он взгляда не отвёл, покраснел только ещё больше.

Тьфу ты слякоть, и кто здесь девчонка?

После утомительного ужина, приправленного плохими мыслями, девушка, не сдержавшись, одна скользнула на чёрную кухню.

Бродяга изо всех сил тёр каменный пол, тряпка из мешковины, казалось, добавляла грязи серым плитам. Работал он неловко, мытьё полов, как видно, не входило в число обычных его занятий. Пробегавший мимо поварёнок, задев деревянную бадью, разлил мутную воду. Бродяга только злыми глазами проводил крепкого парня, сунувшего какой-то свёрток поварихе. Попробовал собрать волну с пола, грязная вода забрызгала подол Лоретты. Та, не раздумывая, замахнулась, но почему-то так же, как и сэр-рыцарь, не ударила. Странный нищий умел глянуть особенно. Вместо этого сунула бродяге принесённые поварёнком башмаки.

Бродяга, повертев деревянную обувку бедняков, усмехнулся. Башмаки пришлись впору, и опять горькая ухмылка. Тут только девушку заметил. Смотрел молча.

- Как он, Лоретта? - княжна попыталась понять, кем был бродяга раньше.

Может, солдатом, как сэр-рыцарь?

- Вишь, твоя светлость, - Лоретта поморщилась, - работает плохо, руки крюковатые, но не бойсь, милушка, на конюшне место найдётся, не гнать ж. Зима к середине ещё не подошла. Мы ж не звери, люди. Понятие, какое-никакое, есть.

Лоретта любила поговорить. Судомойки слушали её, приоткрыв рты.

- На вот, твоя светлость, - Лоретта сунула девчонке горячий пирожок с ежевикой.

И этого не будет.