Там, где ты

Глава 10-2

Клодия отвела взгляд от окна лимузина и посмотрела на мужа. Его тяжелое с присвистом дыхание раздражало, и она чуть прибавила звук стереосистемы.

Потерял я Эвридику,

Погубил любовь мою.

Раб судьбы своей великой

Я один в ночи стою… (1)

Сладкий тенор одновременно и убаюкивал и будоражил. Ныла спина, затекли ноги, но Клодия заставила себя улыбнуться, когда посмотрела на мужа. Выпятив нижнюю губу и что-то бормоча себе под нос, Публий читал бумаги из синей папки с золотым вензелем. Отчеты управляющего из поместья под Вейями, уведомление из храма Юпитера в Популонии, присланное Гаем расписание приемов в домах этрусской знати и толстая пачка приглашений на всякого рода мероприятия, начиная от погребальных игр какого-то зилата до приема в Римском посольстве.

На погребальные игры можно будет отправить венок и письмо с вежливым объяснением причин отказа (учитывая состояние здоровья Публия, им даже врать не придется), а прием в посольстве посетят обязательно. Ей на самом деле нужно было увидеть Марка… после стольких лет. Тем более, что в будущем именно от него зависел размер выплат безутешной вдове Публия Корнелия Силана. До совершеннолетия ее сына они будут связаны самыми крепкими узами – родственными отношениями и денежными интересами.

Ах, Марк, Марк… Клодия закрыла глаза и откинула голову на высокую спинку сиденья.

Птица белая поникла,

Каплет кровь из-под крыла,

Эвридика, Эвридика,

Лик твой нежный скрыла мгла.

Как жестоко пошутили с ней боги. Если бы она знала, что свадьба его старшего брата так внезапно сорвется, она подождала бы и два года и пять лет. Квинт сошел в Аид, не оставив потомства, и место наследника рода Варов занял Марк, ее Марк. Если бы она только знала… Отец Марка совсем плох, так что после смерти Публия в руках Марка будут сосредоточены два крупнейших состояний Рима. А она должна будет довольствоваться крохами, которые бросит ей опекун ее собственного сына.

Если, конечно, она не найдет выход из этой унизительной ситуации. Клодия перебрала в уме множество вариантов, но единственно правильным и надежным был один – стать женой Марка. Он был богат. О да, очень богат. А так же красив и достаточно молод для нее. И умен… ровно настолько, чтобы погрязнуть в своей военной карьере и не обращать слишком пристального внимания на дела жены. И он когда-то действительно любил ее.

Правда, теперь у него была какая-то жена. Но пока Публий дремал после приема своих лекарств, она успела просмотреть его папку. Выписки из личного дела Марка ее успокоили. Его брак был заключен лишь по этрусскому обычаю и не имел юридической силы в Риме. Эта короткая пометка, сделанная секретарем от руки, имела для нее решающее значение.

Марк не мог допустить оплошности в столь важном деле, как брак с наследницей одной из древнейших семей Этрурии. Вывод напрашивался сам собой: он преследовал собственные интересы и не строил серьезных планов на будущее с этой девочкой Мелиной Тарквинией. Что значило: их развод был делом решенным. Что также значило: она могла поторопить этот развод.

Просто нужно было заставить Марка принять правильное решение… в ее интересах. О, она умела подводить людей к правильным решениям. Например, когда она решила, что ей будет выгоднее стать женой Публия Корнелия Силана, а не его на тот момент бедного племянника. Или когда потребовалось вбить клин между мужем и его третьим племянником Децимом Друзом Сатурнином. Все-таки ее сын рос и с каждым днем становился все более похожим на своего настоящего отца. Публий готов был закрыть на это глаза, но люди… они все замечали.

Клодии не нужны были слухи, и потому Децим отправился служить в Альпийскую Галлию. Для этого ей понадобилось всего ничего – анонимный слив информации одному таблоиду о тайных переговорах с венетами и денежный перевод со счета этой газеты на счет Децима.

О, нет, она не будет рисковать карьерой Марка. Проще будет действовать через его жену. Может быть, кружевные трусики в его машине, помада на воротнике рубашки, анонимный звонок. Эти девочки из знатным семей росли в тепличной атмосфере, что они могли знать о борьбе за выживание. Ни одна из них не могла соперничать с Клодией Силанией.

От мыслей ее отвлек тихий стон. Публий отложил документы и торопливо шарил в кармане. Дрожащими пальцами он открыл крышку золотой таблетницы и закинул в рот ярко-красную пилюлю. Женщина проводила ее взглядом и непроизвольно провела по губам острым кончиком языка. Публий протянул руку, и Клодия подала мужу бутылочку минеральной воды с заботливо отвинченной крышечкой. Публий уже в третий раз за сегодняшний день принимал обезболивающее. Кажется, почки совсем отказывали.

Отдышавшись, он снова взялся за бумаги. Затем карандашом добавил несколько имен в список гостей для приема на агоналии (2).

- В Вейях живут люди, которых я знавал в молодые годы, - пояснил он в ответ на поднятую бровь жены. – Приятно будет увидеться с ними снова.

Клодия заглянула в список. Первым стояло имя некой Туллии Авлии. Если она тоже была из так называемых «друзей юности», то из нее уже песок, должно быть, сыплется. Беспокоиться было не о чем.

- Конечно, дорогой.

*

Вечером Марка встретил уже другой домус. Гостиная выглядела именно так, как спроектировал ее нанятый им дизайнер – богатая мозаика пола, красно-коричневая мебель, белые стены, белые гардины. Помнится, Мелина попыталась возразить. Ее вежливо выслушали и перестали замечать. Позже она добавила к этому по-мужски аскетичному интерьеру пару штрихов – краснофигурную вазу и крылатого бронзового коня из своего приданого – и комната преобразилась, стала одновременно теплой и изысканной.

Теперь ничто не напоминало о присутствии в доме женщины. Со спинки кресла исчезла милетская шаль, домашние туфельки из красной кожи, которые она, выходя в сад, всегда оставляла на пороге, книга с вышитой закладкой, серебряная корзинка с анисовыми леденцами.



Отредактировано: 11.01.2019