Там, где водятся целители

Глава 2. Если ты не придумаешь, ради чего жить на войне, тебя убьют

Если ты не придумаешь, ради чего жить на войне, тебя убьют. Эту фразу Лазарин знал давно. Создалось впечатление, что княгиня Богатская потеряла смысл жизни. Ее никто не убивал, она убивала сама себя, просто не хотела возвращаться в этот мир. Медицина давно знает, что лучшим средством вывода из комы бывают родные, дорогие для пациента люди. Даже простые рассказы о жизни вокруг, о повседневных делах могут спасти больного.

Лев решил найти таких людей. Тем более он имел и личный интерес: вдруг кто-то знает Ольгу Богатиан? А тут такой очень веский повод для расспросов. Но люди, хорошо знающие княгиню, лишь качали головами и отвечали, что из Богатианов она осталась одна. Только князь Мирослав и его отец доводятся Изольде дальними родственниками. А это обозначало лишь одно: у кровати больной сидеть не кому, некому рассказывать истории из жизни, которые пробудят ее ото сна. Если она осталась одна, то Оленьки, его Оленьки, больше нет на этом свете. Поверить в это он не мог. И тогда Лазарин решил рискнуть. Он должен рассказать княгине все про Оленьку, про его любовь к ней. Возможно, тогда женщина, которая так стремилась помочь своим подданным, буквально отдавая себя до последней капли, захочет помочь и ему. Тогда появляется шанс на выздоровление.

Каждый день, как только выдавалась свободная минута, врач подходил к большой черной кошке, окутанной проводами и трубочками систем, брал ее черную бархатистую лапу в свои руки и рассказывал ей обо всем. Как он полюбил тоненькую девочку из горного селения по имени Тея, как потерял ее. Как боялся полюбить снова. Как был ранен. Как встретил магичку из закрытого мира и рискнул второй раз в жизни отдать свое сердце. И снова его постигла тяжесть утраты. Хотя в этом случае еще есть надежда, что девушка жива и княгиня может помочь в ее поисках.

Командировка подходила к концу. Состояние большинства раненых стабилизировалось. Местные жители уже вполне справлялись своими силами. Оставалась лишь одна тяжелобольная - княгиня. Приехал Оданский князь. И Лазарин предложил Мирославу забрать ее с собой, чтобы продолжить уход в современной больнице. Хотя сказал это с долей сомнения: как такую пациентку встретят в любой клинике? Мирослав тоже в этом сомневался.

- Спасибо вам Лев и всей вашей бригаде, что очень помогли людям. Без вашей помощи горя было бы намного больше. Но везти Изольду с собой … Я не думаю, что это хорошая мысль, - произнес князь. – Здесь ее дом, как говорят, родные стены лечат.

- Думаю, что вы правы,- ответил Лев.- Но нужно что-то такое, очень сильно значимое для нее, что заставить вернуться организм к жизни. Вы сможете разговаривать с ней ежедневно? Это должен быть кто-то близкий, дорогой для нее человек.

-Думаю, что мы перевезем ее в свой дворец. Там и уход обеспечим, и разговоры. Еще нужно будет решить вопрос с управлением Богатией. Но это уже наши внутренние проблемы.

Вдруг глаза Мирослава сверкнули, он схватил Мира за руку и спросил:

- Я знаю, что вы доктор, в минуты отдыха играли для Изольды роль доброй нянюшки. А вы ей говорили, что завтра покидаете наш мир?

- Нет,- удивленно ответил Лев, - не думаю, что это играет для нее какое-то значение.

- Я думаю иначе. Именно этот факт, что вы навсегда покинете нас, может сыграть ключевую роль. Пожалуйста, еще раз зайдите к ней и скажите об этом.

Он пожал плечами и пошел в палатку. А Мирослав стоял и мучился сомнениями: может он зря ничего не рассказал командиру? Но вмешиваться в такую область, как любовь ему не хотелось. Это могло принести обоим еще большее переживаний и неприятностей.

Кошка лежала все также неподвижно на боку. Приборы равномерно гудели, показывая, что тело все-таки живо. Мужчина провел рукой по шелковистой шерсти на загривке, взял в руки лапу и тихо произнес:

- Княгиня, я пришел проститься. Завтра мы улетаем. Это наш последний разговор. Желаю вам скорейшего выздоровления.

Вдруг веки дрогнули, и зверь открыл глаза. На Лазарина смотрели две голубые льдинки, такие знакомые и родные.

- Оля, Оленька, это ты? – не веря своим глазам, прошептал мужчина.

Кошка отрицательно покачала головой, покрылась дымкой, и через несколько мгновений обернулась в девушку. Одета она была в ту же униформу, что и князь, и его свита. Черные волосы окутывали ее как плащ. Только вот лицо было до боли родным и знакомым.

- Как уезжаете? А как же я, как же мы? Или нас нет, и ты все мне говорил лишь для того, чтобы я очнулась? – сверкнули гневом льдинки. Девушка скинула все прикрепленные провода и трубочки и резко встала. - Если это так, то лучше уезжай. Прошу, не делай мне больше так больно!

Лев очнулся и схватил ее в объятья, почувствовав тихую дрожь тонкого девичьего тела. Он прижал ее к себе, и, не переставая гладить по волосам, лишь шептал:

- Тихо, любимая, тихо. Я нашел тебя. Остальное мы решим.

Затем наклонился и нашел нежные губы. Обоих, мужчину и женщину в этот миг захлестнула волна счастья. Знаете, вот когда долго не был в дорогом месте сердцу, возвращаясь, понимаешь, что ты дома. Затем он слегка отстранил девушку от себя:

-Оля или Изольда? Почему ты под двумя разными именами?

- Я же тебе представилась как ОЛЬДА, - с улыбкой прошептала княгиня.- Ты же решил, что это ОЛЬГА. А мне так понравилось это имя в твоих устах, что я стала Ольгой, только для тебя…