Там лежит Бездна

........

— Мы сдохнем в ужасных муках. Но, прежде чем жуткие твари из мрака разобьют наши черепа и высосут мозг из костей, я бы хотел получить ответ на один-единственный, мучающий меня вопрос... Кто всучил тебе эту треклятую карту?

Широкая спина бывшего магика из Круга Киркволла, повернутая к напарнику, всем видом выразила молчаливое и сдержанное презрение.

Рудольф, который пристраивал над крохотным костром закопченный походный котелок, не унимался:

— Уверен, это был Варрик. Или милая неугомонная Сэра. Причем именно Сэра начертала эту фальшивку — трясущимися руками, пребывая в радости ежевечернего буйного похмелья. А Варрик клятвенно убедил тебя в истинности и подлинности манускрипта. Лично им вынесенного из утраченных архивов погибшего тейга Узманибу. Впрочем, нет! Даже такая невинная и придурковатая душонка, как ты, не купилась бы на клятвы Варрика. Значит, дельце провернул некто, кого ты ошибочно счел заслуживающим доверия.

Варево забулькало, грозя выплеснуться через край. В последний миг Рудольф привычным движением сдернул котелок с крючьев, продолжая развлекаться догадками:

— Коммандор Каллен? Слишком серьезен и деловит, подобные шуточки не в его стиле. Бык? С рогатой орясины вполне станется. То-то недавно было мне видение. Сидят, значит, Бык и его ребята в нашей любимой таверне. Нажираются в три горла, сволочи, принимают направо-налево ставки и ржут, ровно нехолощеные жеребцы на выгуле. Я-то еще гадал, чему эти гады веселятся, о чем спорят? По всему выходит — скалились они над нами, доверчивыми идиотами, а бились об заклад на то, сколько мы тут протянем и кто первым наткнется на наши жалкие останки... Оторвись наконец от своего заплесневелого сокровища! Жрать будешь или нет?

— Лучше смерть от голода, чем твоя стряпня.

— Ну и чудненько, — ничуть не оскорбился Рудольф. — Мне больше достанется. А жуткое урчание твоего голодного брюха привлечет всех окрестных тварей. Пока они будут рвать тебя на мелкие ошметки, я как раз успею отважно смыться. Живым, невредимым и с пригоршней двергских злотых на кармане. Выберусь на поверхность, куплю пивоварню в Редклиффе. Заживу, как подобает достойному человеку на склоне дней. Никаких тебе поисков сокровищ, секретных самоубийственных миссий и братского якшания с чудовищами. Сплошное умиротворение, благолепие и закаты над озером.

Болтая, он разлил дымящееся варево в две погнутые оловянные миски. Одну прихватил себе, вторую пристроил по соседству на плоском камне.

— Но я буду тебя вспоминать, ты не думай. Памятный знак сооружу из пары камешков. В глухом и позабытом углу, куда даже черные медведи срать не ходят. Обещаю всякий год, день в день, приносить туда букетик. В память о сгинувшем в гребаных двергских подземельях Йонге Далине, парне неплохом, но промышлявшим поганым чародейством и водившим компанию с демонами. Они-то его и сгубили — демоны жадности, скудоумия и излишней доверчивости...

— Заткнись, Руди, душевно тебя прошу, — мягко хрустнул сворачиваемый свиток выделанной кожи, пожелтевший от долгих лет и тронутый ржавчиной огня по краям. — Иначе доведешь меня и опять схлопочешь Маску молчания.

Свиток с шелестом канул в окованное бронзой жерло узкого тубуса. Подняв миску, Йонге с подозрением втянул кисловатый аромат, отхлебнул через край и перекосился:

— Как тебе удается всякий раз делать свое хлебалово еще более мерзким, чем предыдущее?

— Долгий опыт и многолетняя практика в рядах доблестных Серых Стражей. Это еще ничего по сравнению с той мерзостью, которую требовалось выхлебать на Посвящении, — бодро откликнулся Рудольф. Подумал и добавил: — Или по сравнению с тем, что нам придется грызть, когда кончатся припасы. Коронным блюдом нашего наставника были лепешки из наскальной плесени с гарниром из толченых личинок жуков-трупоедов. Ага, тех самых, белесых, пузатых и противных.

— Я есть пытаюсь, между прочим, — кротко заметил Йонге. — Кстати, что у нас с провиантом?

— Хреново с провиантом, — Серый Страж Рудольф Вебер всегда отличался прямотой высказываний и точностью формулировок. — Можно растянуть на три дня. На четыре или пять, если затянуть пояса и особо не привередничать. Но учти, если твоя драгоценная карта не укажет выхода на поверхность или лазейки к гномскому складу, твоя тощая задница начнет вызывать у меня крайнюю заинтересованность.

— Рудольф, — магик со звоном опустил миску на камни.

— Что — Рудольф? Можно подумать, ты никогда не слышал баек о той злосчастной экспедиции на Глубинные тропы в пятнадцатом... или семнадцатом году Дракона? Три десятка опытных вояк, отличное снаряжение, проводники аж из Легиона Мертвых — и тут из-за весеннего паводка бурно разливается Дейн. Внизу срывается сель, наглухо перекрывая намеченную дорогу. Отряд сворачивает, натыкается на стаю Порождений, ввязывается в бой, проваливается в пещеры десятком ярусов ниже — и все, пока, привет. Уцелевшие спустя два или три месяца выкарабкались через расщелины под Солдатской башней. А это добрых пятьсот лиг к полудню от Закатного холма, где они спускались под землю, — рассказчик непроизвольно дрогнул голосом. — Те, кто их видел, потом говорили — парни свихнулись. Совсем, Йонге. Напрочь. Крутые ребята, ко всему привычные, хлебнувшие всякого дерьма. Но что-то там, глубоко под землей, прошмыгнуло им в голову и свело с ума. И знаешь, я как-то не хочу себе такой судьбы. Не для того мы вырвались с Киркволльской бойни и выжили в мясорубке под Убежищем, чтобы!..