Танцуя с пламенем

4. Испытание

Ну что за ...?! Больно же!

Я села и уставилась на свою правую ногу - щиколотку плотно стискивало металлическое кольцо, от которого к стене тянулась тонкая цепь. Во сне я до предела ее натянула и теперь расплачивалась; поерзав, я передвинулась поближе к стене и принялась массировать болезненный участок, забравшись пальцами под железку.

Помещение, если бы не цепи, было точь-в-точь как у Раминаш, разве что матрас помягче.

Я легла и стала любоваться ярко-синим небом над головой - стеклянный потолок сиял чистотой. Наверное, сейчас раннее утро...

Слева застонала Юланта. Да, она тоже слишком натянула цепь.

- Пододвинься к стене, будет полегче.

- Что Раминаш в этот раз затеяла?.. Это что-то новенькое...

- Мы в другом доме, Юла. По крайней мере, мне так кажется.

Юланта окончательно проснулась.

- Да, ты права... А что было-то?

Я пересказала последний диалог с Раминаш. Трина с Эйлин наконец очнулись и рассматривались, параллельно слушая меня.

Обсудить дальнейшие наши действия мы не успели - за дверью раздались шаги, и я умолкла на полуслове. Вошел юноша с подносом. Грациозно, не слишком приближаясь, он расставил перед нами миски, на край каждой положил по краюхе хлеба.

Вот тут-то я осознала, что дьявольски  проголодалась! Дотянувшись к миске, я аккуратно, чтобы не расплескать содержимого, пододвинула ее к себе и жадно принялась за еду, едва дождавшись ухода слуги...

День входил в силу, стало душно. Мы лениво валялись, строя догадки о нашем будущем. Ожидание изматывало и отупляло, потому появление Клариссы с дочерью нас почти обрадовало; мы кое-как поднялись на ноги.

- Ну что же, Анхелика, покажи матери, чему тебя десять лет учили, - чувствовалось, что они обе в прекрасном настроении.

Девушка улыбнулась и щелкнула пальцами - вошли трое слуг и поставили передо мной, Триной и Юлой большие горшки. Я с удивлением воззрилась на их содержимое: мой до половины наполнили трухой и щепками, и уже разводили огонь; второй доверху засыпали землей; в третьем плескалась вода. Мы тревожно переглянулись и вжались в стены.

Анхелика вышла на середину комнаты, внимательно посмотрела на каждую - странным, неприятным взглядом - и чуть отступила назад. Несколько секунд ничего не происходило, но затем, просто ниоткуда, появился ветер.

Усиливаясь, он растрепал мне волосы, а я наконец додумалась посмотреть на Эйлин - лицо неузнаваемо исказилось, но я не слышала ни звука за шумом ветра, а ее руки плавно совершали красивые движения. Анхелика стояла ровно, прикрыв глаза и чуть покачиваясь.

Внезапно ветер стих, а Лин со стоном упала на колени. Но тут же вскрикнула Юла.

Вода в кувшине пошла рябью, забурлила и, наконец, собралась в тонкий прозрачный столб. Подобно стеблю диковинного растения, он вытягивался к потолку, а наверху помалу наливался тугой шар. Кувшин опустел.

Анхелика шумно выдохнула, и Юла раз за разом стала делать веерообразные движения пальцами обеих рук - сначала медленно, с натугой, а затем все быстрее и быстрее... Я помимо воли ахнула: водяной шар на моих глазах превратился в бутон розы, стремительно распускающий ряды лепестков; мерцающее чудо какое-то время еще висело перед нами, но затем ладони Юланты стали понемногу опускаться и вода вернулась в кувшин.

Настал черед Трины. Грунт темным облаком взмыл вверх, а руки девушки будто сжимали что-то, быстро уменьшающееся в размерах. Когда пальцы соприкоснулись, бесформенная масса превратилась в небольшой гладкий шар, маслянисто блестевший на солнце.

Трина сделала движение - мука исказила отрешенное доселе лицо - как будто крошит хлеб... Шар песочным дождем осыпался в горшок, а девушка привалилась к стене.

Анхелика повернулась ко мне. Я в ужасе попятилась, но было поздно.

Жгучая боль пронзила меня, я хотела закричать, но не могла даже рот открыть! Анхелика что-то искала во мне, а найдя, целиком и полностью присвоила это себе.

Я была не я - высушенная пустотелая тыква в умелых руках, семечки которой начали выбивать сложный ритм. Я затрепетала, невыносимый жар наполнил все тело и когда мне показалось, что я больше не выдержу - пламя ушло через кончики пальцев, оставив блаженную прохладу.

Это стало таким облегчением, что я не сразу заметила стену огня перед собой - лишь когда буквально начала поджариваться. От страха я откатилась назад, но огонь потянулся за мной.

Из последних сил я пыталась оттолкнуть его, спасаясь от жара и ярости Анхелики, потерявшей надо мной контроль - и яркий столб взмыл к потолку. Стекло лопнуло, осыпавшись колючим градом.

Я не видела, что происходит в комнате, все застило пламенем и я ничего не могла с этим поделать. Я понимала, что сама виновата в произошедшем, когда, спасаясь от боли, я "вытолкнула" из себя жар, а с ним - и Анхелику.

И сейчас я просто сгорю заживо!

Внезапно я снова ощутила попытки завладеть моим разумом и от безысходности, почти благодарно, позволила делать с собой что угодно.

Волна боли - и огонь стих. Крохотные язычки, униженно пригибаясь, лизали подошвы сапог приближающейся Анхелики. Я рухнула на еще горячий, дочерна обгорелый пол.

Голос надо мной звучал глухо, я едва разбирала слова:

- Едва не убила себя, глупая! - я лежала, не в силах пошевелиться. - Отнесите ее в сад, остальных тоже вывести. Уберитесь здесь немедленно!

На свежем воздухе я быстро пришла в себя.

Трина, будто не решаясь приблизиться, стояла в трех шагах, Юла с Эйлин - еще дальше.

- Что с тобой случилось?..

Я смущенно повела плечами.

- Если бы я знала... Мне было больно от присутствия Анхелики, я попыталась освободиться. А получилось... Сами видели.

- Ты сейчас... не загоришься? - робко спросила Эйлин из-за спины Трины.

- Вряд ли... Я больше не чувствую в себе того жара... - и задохнулась в объятьях перепуганных девочек.

Безразлично взиравшие на нас слуги вдруг резво отступили в тень - по дорожке шла Анхелика с плетью в изящной руке. Подруги отпрянули, но потом, совладав со страхом, остались рядом со мной. Так мы и встретили ее - лицом к лицу, четверо против одной.