Танцы на быках

Глава II

От звука чужого голоса Бранвен очнулась. Перед ней стоял вовсе не лорд Освальд, о котором она только что грезила, и даже не лорд Арчибальд, и не кто-то из прочих знакомых лордов и джентри. Это был совсем незнакомый мужчина. Высокий – чтобы поцеловать Бранвен ему пришлось наклониться, а теперь она глядела ему в лицо снизу вверх. Черноволосый – в Эстландии такие черноволосые живут только на юге, но мужчина не был похож на южанина. У него было худощавое лицо и бледная смуглая кожа, не такая темная, как у южан. Брови разлетались от переносицы к вискам вороньими крыльями, а глаза были большие и черные, в них почти невозможно было разглядеть зрачков. Эти глаза смотрели на Бранвен так жарко и с таким откровенным восхищением, как никто и никогда еще не смотрел. Длинные волосы спадали на плечи, а сам мужчина был абсолютно гол. То есть, на нем не было ничего – даже подштанников. И прижимался он слишком уж тесно и очень… недвусмысленно.

Бранвен завизжала пронзительно и дико, совсем неподобающе статуса благородной девицы. Оттолкнув незнакомца, она бросилась вон из башни, спотыкаясь на неровных ступенях и путаясь в подоле. Два раза она едва не слетела с лестницы, рискуя сломать шею, но у выхода остановилась, как вкопанная – дорогу из башни ей преграждал все тот же голый мужчина. Бранвен попятилась, пытаясь понять, как ему удалось так быстро спуститься. Не провалился же через потолки с третьего этажа?

- Почему бежишь, прекраснейшая из женщин? – молвил он. – Остановись, мне не терпится познать твою сладость и нежность.

Говорил он на староэстландском наречии, очень правильно и напевно. Так еще говорят на островах, где живут древними обычаями и чтут прежних богов, а не яркое пламя. Но вот он сделал шаг вперед, и Бранвен мигом позабыла и об островах, и о богах.

- Не подходи! –  завопила она. – Если посмеешь приблизиться, тебя запорют до смерти! Я – дочь графа Роренброка! Немедленно дай пройти!

Она пыталась одновременно держать его в поле зрения, и в то же время воспитание заставляло брезгливо отворачиваться, хотя сложен он был, как отец всех мужчин, чье изображение однажды она краем глаза увидела в молитвеннике матери.

Незнакомец вскинул брови и казался удивленным, но Бранвен не было дела до того, чему он там удивлялся. Снаружи послышался топот и в башню ворвались слуги во главе со старшим конюхом Шеймасом. Он держал в руках деревянные вилы и едва не пырнул ими голого наглеца, который ничуть не смутился и только отступил в сторону, даже не пытаясь прикрыться.

- Что случилось, леди Бранвен? – Шеймас тяжело дышал от быстрого бега.

- Еще спрашиваешь, что случилось?! – Бранвен ткнула пальцем в сторону, где стоял безумец, осмелившийся покуситься на нее.

Слуги уставились туда, куда она показала, но не двинулись с места, а принялись шептаться, переминаясь с ноги на ногу. Шеймас почесал затылок и поставил вилы рогульками вниз.

- Вас, верно, крыса напугала? Их много тут шныряет, не надо бы вам заходить в башню. Пойдемте-ка отсюда поскорее, пока госпожа графиня не прознала.

Бранвен потеряла дар речи и позволила увести себя, оглядываясь на черноволосого. Он широко ей улыбнулся и помахал рукой на прощанье.

«Безумна! Я сошла с ума!» - с ужасом подумала Бранвен. К ней спешила Матильда, которой доложили, что ее пташечке стало плохо в Северной башне.

- Разве можно, миледи! – пеняла кормилица, забирая Бранвен у Шеймаса и энергично подталкивая ее к замку. – Сколько говорилось, чтобы вы не шастали в эту проклятущую башню! Всегда были такой послушненькой, а теперь что?! Велю заколотить туда двери. И священника приглашу, чтобы отслужил молебен против колдовства.

«Подожди, Тильда, там ведь человек», - хотела сказать Бранвен, но промолчала. Если этого развратника замуруют в башне заживо – туда ему и дорога. А не нравится – пусть прыгает в окно с третьего этажа.

Она почти пришла в себя, и теперь, стесняясь до слез, припоминала, каким предстал перед ней нахальный незнакомец. Вспомнила, как он поцеловал ее, залилась краской и невольно коснулась губ – они до сих пор горели. Ничего похожего на поцелуй лорда Арчибальда. Но надо признать, что лорд был не так красив, и не говорил красивые слова на староэстландском.

- Что вас так напугало, миледи? – вопрошала Матильда, пока они поднимались по лестнице в спальню Бранвен. – Надеюсь, это не призрак Черной Аннис?! Если она появляется перед невестой, это дурное предзнаменование – супружеская жизнь не сложится!

- О чем ты, Тильда? - с трудом выговорила Бранвен. – Охрани меня яркое пламя от такой беды! – она осенила себя священным знаком, сложив вместе четыре пальца и подогнув большой. Четыре пальца означали четыре добродетели, дарованные посредством небесного огня – веру, целомудрие, милосердие и терпение. – И прекрати болтать ерунду. Те, кто поклоняются яркому пламени, не должны быть суеверными.

- Верно, милочка, только от того, что в них перестанут верить, ни Черная Аннис, ни Черный Бык из подземья не перестанут существовать. Уж можете мне поверить, я повидала на своем веку гораздо больше вашего.

Спорить с кормилицей не было смысла, и Бранвен замолчала. Матильда отвела девушку в спальню, умыла и причесала. Она настаивала, чтобы миледи надела ночную рубашку и немедленно улеглась в постель, но Бранвен не хотела ложиться до вечерней молитвы, и кормилице пришлось уступить.

- Тогда сядьте вот тут, где воздух посвежее, - служанка подтащила к окну кресло и насильно усадила в него Бранвен, -  и вздремните маленько. А я скажу, чтобы на ужин подали ореховое печенье. Вы же его любите, а сегодня как раз начали печь. И печеньице, скажу вам, удалось отменное.

Оставшись одна, Бранвен прислонилась затылком к плетеной спинке кресла и закрыла глаза. Что за странные события произошли сегодня? Неужели, она и правда помешалась? Или это было какое-то злое колдовство, скрытое в книге?