Танзаниты их глаз

Первый и последний раз.

POV Артём

      Я гулял по новому для меня городу и не уставал восхищаться. Архитектура Петербурга потрясала до глубины души, и, как профессиональный художник, я не мог не вдохновиться античными строениями. Смольный собор, Зимний дворец, Витебский вокзал, Дом Басина отпечатались в моей голове столь чётко, что желание скорее взяться за кисть стало практически болезненным. О эти яркие, плавные линии, напоминающие ювелирную лепку... Продуманные до самых крупиц детали не оставят равнодушным даже самого убеждённого сноба. Что уж говорить о моей скромной творческой душе? 

      Домой я шёл, окрылённый новыми идеями. Готовые картины выстраивались в ряды, уничтожая мой длительный кризис. Чувство полного удовлетворения наполняло до краёв, и я решил по пути зайти в магазин, который встретил сразу по приезду. В нём витал вязкий аромат масляных красок и резкий — акрила, раздражающий нос запах стирателей и самый приятный на белом свете — новых холстов. Это подобно запаху свежего кофе для кофемана или хрустящих страниц книги для фанатичного читателя. Ты вдыхаешь его полной грудью и одновременно с этим чувствуешь едва ли не бешеное предвкушение. И я не смог совладать с ним, выбирая несколько холстов из хлопка и льна. И клянусь, даже не собирался заглядывать в отдел кистей, но эта, такая прекрасная, широкая и из мягкой щетины, просто умоляла купить себя.

       Но, как ни прискорбно, я сегодня, в принципе, не планировал ничего покупать и не взял столько денег. Снова глянул на холсты в своих руках, а после на кисть в металлической сетке. Да, первое нужнее, но так хочется всё. Я тяжело вздохнул и посмотрел на продавщицу, собираясь попросить отложить эту кисть на полчаса, но замер без возможности вымолвить хоть слово. Её яркие малиновые глаза встретились с моими бледно-сиреневыми. Я с раннего детства обожаю ягоды, и эти глаза лишили меня дара речи. Восхитительные и сочные они впились в мои, но совсем скоро упёрлись куда-то в пол. Видимо, слишком пристально и восхищённо её рассматривал. Эх, как жаль, что у меня не такие. И цвет чудесен, и пара была бы под стать — тонкая, худенькая девушка в лёгком платье и с премиленькими волнами шоколадных волос определенно мой тип. Но нет же. Моя идеальная партнёрша будет с такими же блеклыми и неинтересными глазами, что и у меня.

       Я всё же забрал холсты, выдавил скромную просьбу и медленно поплелся к дому, размышляя о дурацкой парности. Почему именно так устроен наш мир? Почему мы сами не можем выбрать, с кем хотим быть? Почему спутника жизни определяет такая мелочь, как цвет глаз? Это ведь великая глупость! Мы сами хозяева своей жизни и в праве решать самостоятельно. Можно, конечно, попытаться быть с девушкой, не выбранной тебе судьбой. Но, во-первых, вряд ли такая найдётся, ведь, как правило, весь прекрасный пол с нетерпением ожидает свою пару. А во-вторых, будет плохо в моральном плане. Каждый раз будет казаться, что вы не на своем месте, будто чего-то не хватает. И в моем представлении это сродни пытке, поэтому я заталкиваю протесты разума как можно дальше и выглядываю в лицах прохожих сиреневый. 

     Стоит признаться, это тяжело. Каждый раз ошибаться и в итоге оставаться одному. Мне уже двадцать шесть и хочется, по-настоящему хочется найти себе родного человека, завести семью, в конце концов. Кто-то и в сорок не готов к семейной жизни, а я уже давно созрел. Единственной отдушиной и успокоением стала моя работа. Разводы акварели, мазки акрила, резкие линии угля и цветная пыль пастели дарят пустоту в голове и лёгкость в теле. Собственно, поэтому я и начал рисовать далёкие четырнадцать лет назад. В тихий вечер сел за деревянный стол и простым карандашом наносил хаотичные линии, в будущем ставшие хвойным лесом. Столько лет прошло, но что-то осталось неизменным. Я сижу за тем же столом, но уже в другой квартире, тоже рисую, но вместо огрызка простого карандаша лежит набор фирменных цветных, также получается маленькое произведение, но не лес, а портрет той, кого я так хочу видеть рядом с собой. 

      Крупные, широкие глаза оттенка танзанита смотрят на меня с простого белого листа бумаги. Недлинные каштановые волосы раскиданы по узким плечикам, и несколько тонких прядей небрежно заправлены за уши хрупкой кистью с тонкими пальцами. Округлые щёчки с небольшим количеством веснушек и аккуратные губки. Это мой идеал, и я понимаю, что вряд ли встречу именно такую девушку, но очень хочется, чтобы она была хоть немного на неё похожа. И пусть это только призрачные желания, я верю, что обязательно будет так. 

      Настроение мое значительно улучшилось. Я оставил рисунок на столе и, схватив с полки несколько свёрнутых купюр, направился в уже знакомый магазин с незамысловатым названием «Художник». Сверху пролетали сероватые облака, из небольшой пекарни тянулся приторный аромат шоколада, а из такого же маленького тематического кафе доносились старые добрые ритмы Chuck Berry. Эх, невообразимый город с незабываемой атмосферой. 

      Громкий перезвон колокольчиков раздался сразу, как только я отворил деревянную дверь со стеклянными вставками, однако никто не обратил внимания на мой приход. У кассы шел явно неприятный диалог на повышенных тонах.

 — Но как это нет? Меня минут двадцать всего не было! — здесь я даже сморщился. Хриплый женский голос противно резанул по ушам. 

— Девушка, я вам ещё раз объясняю, что молодой человек пришёл сразу после вас и забрал её. Вы не просили отложить товар, а я, простите, не могу предугадать желания клиентов. 

— И неужели это была последняя?

 — К сожалению, да. Приходите в среду, будет привоз новых товаров, мы обязательно вам что-то подберём.

       Клиентка так огорченно вздохнула, что мне на секунду стало её жаль. Но всего на секунду, ведь потом она повернулась. И всё. Точка. Аут. Финал. В мгновение вышли океаны из берегов. Все вулканы выбросили лаву. Планеты сошли с орбит и Солнце погасло. Треснула Земная кора, материки канули в воду и льды Арктики обернулись в пыль. Танзаниты встретились с танзанитами.