Тариф любовь

Первая глава

Матрёшки рождаются от таких же и порождают себе подобных.

Она вздрогнула во сне, будто кто-то толкнул её в спину. Сработал рефлекс безопасности, выработанный за несколько лет ее «волшебно-опасной» работы. Венди открыла глаза. Часы в номере отеля показывали половину пятого утра.

Рядом, на шикарной кровати, в шёлковых простынях сладко посапывал Пьер, коммерсант из предместья Парижа.

—Вижу, Пьеро ты наконец-то удовлетворён и счастлив, да?

Не дождавшись ответа на свой риторический вопрос, Венди ответила сама себе.

—Конечно, милая.

—Раз ты доволен, то и мне сегодня «посчастливилось». Пора, как говорится и честь знать.

Последние слова в данной ситуации были неуместны.

А уходить, действительно, пора.

Люкс, в котором она находилась, не уступал по названию своему европейскому собрату.

Гости Северной столицы должны вспоминать своё пребывание в люксе с радостью.

Некоторые гости помнили не только люкс, но и волшебниц, которые исполняли нескромные их желания.

О, феи-искусницы гостиничного масштаба!

Умеете же вы околдовать души и тела иностранцев.

Отсюда вывод: иностранцы приезжали снова, как только им позволяли обстоятельства.

*******

Венди запрыгнула под душ. Наблюдая в зеркальных стенах ванной комнаты, как вода стекает по её красивой груди с крошечными сосками— виноградинами, по плоскому животу, спускается ниже, омывая лобок, попу и ножки, Венди осталась довольна своим телом.

Пьер был одним из трех её постоянных клиентов французов.

Пьеру нравились блондинки. Для него Венди преображалась в неё.

Парик, голубые линзы для глаз… Фея могла себе это позволить.

В пять пятнадцать утра Венди покинула отель с еще спящим персоналом и охраной, унося с собой честно заработанную валюту.

Она решила дойти до своего дома пешком, наслаждаясь ранним утром.

В голове проносились строчки, написанные Гоголем, писателем, которого она считала великим.

Так он писал о городе, в котором жил и творил. И в котором теперь живет и она.

«…Сколько вытерпит он перемен в течение одних суток! Начнем с самого раннего утра, когда весь Петербург пахнет горячими, только что выпеченными хлебами и наполнен старухами в изодранных платьях, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих. Тогда Невский проспект пуст: Плотные содержатели магазинов и их комми еще спят в своих голландских рубашках или мылят свою благородную щеку и пьют кофий; нищие собираются у дверей кондитерских, где сонный ганимед, летавший вчера, как муха, с шоколадом, вылезает, с метлой в руке, без галстука, и швыряет им черствые пироги и объедки. По улицам плетется нужный народ: иногда переходят её русские мужики, спешащие на работу, в сапогах, запачканных известью…»

Века сменяют друг друга, меняются привычки людей, стиль одежды, манера общения, войны и эпидемии «выкашивают» народ, патриархальный и золотой века сменялись эпохами модернизации и нанотехнологии.

Но города и сёла сохраняют в себе историю прошлого. Примером тому служит и город на Неве.

Питер просыпается, и также как и двести лет назад пекарни на километры источают ароматы сдобы и хлеба.

Вместо мастерового русского мужика и бородатых дворников в фартуках на улицах трудятся в полную силу ребята из ближнего зарубежья.

—Вот и дом, где я живу. Как хорошо, что он в центре моего любимого города,---размышляла Венди, открывая ключом дверь в квартиру.

Пройдя через длинный коридор, она дошла до своей комнаты. Зашла в неё и почувствовала внутреннее облегчение.

Эта комната в коммуналке была единственным местом, где не нужно притворяться, можно жить настоящей жизнью… Веры Громовой.

Венди жила в её другой жизни, где были такие же, как она девушки, называющие себя феями. Так называют в своей среде проституток.

Разные причины заставляют превращаться обычных девушек в фей—проституток.

У Веры Громовой в той жизни было всё ровно, но жутко скучно. А ей хотелось всего и сразу. Представился случай, и она разорвала связь с родными и друзьями. Исчезла. И вместо положительной во всех смыслах Веры, родилась порочная, без комплексов Венди.

******

Вера смыла с лица макияж, сняла парик и превратилась в очаровательную брюнетку с вьющимися волосами и большими карими глазами.

Она облачилась в мягкий махровый халат, прилегла на тахту. И предалась воспоминаниям. Неожиданно нахлынули картинки из прошлого.

Вот она Верочка Громова на выпускном вечере.

Ей торжественно вручают аттестат, золотую медаль за отличную учёбу и множество других грамот. Восторженные взгляды учителей, радостные- родителей Веры, завистливые одноклассников — все устремлены были на неё, единственную медалистку этого выпуска, талантливую, умную девушку.

Вера обладала ещё и способностью к языкам. Родители очень переживали за судьбу единственной дочери, она находилась под их постоянным контролем.

Жила семья в небольшом курортном городишке на Чёрном море. Родители боялись больше всего, как бы праздная жизнь отдыхающих не испортила их хорошо воспитанную дочь. Молодёжь в курортных городах зачастую деградирует.

Шанс заработать есть лишь в сезон, когда толпы отдыхающих слетаются стаями. Жажда потратить свои деньги и пуститься во все тяжкие. —- вот их основные желания.

И когда Веру приняли в один из Питерских университетов, родители облегченно вздохнули и решили:

— Пусть едет!

Они поехали с ней в Питер, помогли с общежитием и уехали домой со спокойной душой.

До сих пор Вера остается примером и образцовой дочерью, закончившей престижный университет и работающей переводчиком в книжном издательстве. Родители Веры сетовали, что редко видятся с дочерью, чаще общаются по телефону, да и то раза два в полгода, что муж Веры постоянно в разъездах, и что внуков им уже не дождаться.

Шесть лет назад Вера вышла замуж за коренного петербуржца, сынка состоятельных родителей из профессорской семьи.