Тария.Тарийский цветок

Пролог

Льдистый снег хрустит под подошвами жестких сапог, ноги не слушаются на морозе; они путаются между собой, дрожат от быстрого бега. Глотку схватывает спазмом, как будто железная ладонь смыкается у горла и не хочет разжиматься. Она жадно сглатывает, втягивает в себя воздух до боли в грудной клетке. Он проникает в легкие, готовый выпотрошить все ее внутренности. В левом боку нестерпимо колет.

Ее дикий взгляд падает на землю. Белая. Чистая. Идеальная. Как идеально на ней будет смотреться алая струйка крови. И еще одна. И еще. Пока не натечет целое море, в котором захлебнется сама женщина. Нужно только расслабить мышцы, почувствовать легкую рябь, пробежавшую по телу от шеи до кончиков пальцев ног. Упасть в мягкий податливый снег, словно на пуховую перину родного дома, застеленную хлопковой тканью, пропитавшуюся засушенной с лета лавандой. Упасть на спину и в последний раз взглянуть на мерцающие звезды. Может, если умереть, глядя на них, то они примут ее в свой дружный мерцающий хоровод?

Липкая теплая жижа стекает по локтю к пальцам. Перед глазами плывут все очертания, когда она с усилием поднимает руку и видит кровь. В глотке встает комок просившейся наружу рвоты.

За спиной послышался далекий леденящий душу вой. Смерть, косматая смерть идет по горячим следам, наступает на пятки беглянке, дышит ей в спину зловонным смрадом ее предшественников. Эта мысль возвращает к действительности, будто обдав по загривку тяжелым. Ноги не готовы принять поражение. Они трясутся, подкашиваются, подворачиваются, разбиваются в мясо от падений на льду и всякий раз поднимаются и продолжают сумасшедший забег. Не останавливаются. Сердце сжимает уже не от холода. Чувство заползает под кожу, как и мороз, только оно, кажется, реальнее замерзших конечностей.

Она не может сдаться так просто. В ее руках – маленькая жизнь, крошечный сверток, с плачущим младенцем. Жизнь, которую она поклялась защитить.

- Тише, тише маленькая, - шепчет женщина. - Не дай великому Тарту, эта тварь услышит тебя.

Но ребенок не понимает, а только сильнее плачет. Его голос разносится эхом по всей округе.

Монстр нагоняет. Женщина уже видит его мутные желтые глаза, здоровую, окровавленную пасть. И она решается. В последний момент женщина успевает скрестить пальцы на правой руке, обводя в воздухе круг, открывая портал в другой мир. Это было под силу только высшим тарийкам их мира.

- Прости, дитя мое, - женщина в последний раз взглянула в пронзительно голубые глаза дочери, - У тебя есть будущее, но мы с отцом не будем его частью.

С этими словами она переправила крошечный сверток по туннелю и поспешила закрыть портал. И вовремя, ведь чудовище прыгнуло, повалило ее на землю, придавливая тело когтистыми лапами. Женщина вскрикнула. Все, что она могла видеть перед своей смертью это большие желто-зеленые глаза чудовища.

- Я знаю ты слышишь меня, Эрон, - едва-едва произнесла она. - Прошу, не вини себя за это, - монстр болезненно рыкнул. – Я люблю тебя.

Тварь впилась зубами в шею женщины, и больше она не издала не единого звука. Ее широко раскрытые голубые глаза смотрели на небо, навеки застыли, обращенные к звездам. Алая кровь ручьями стекала на холодную землю. В лесу начал падать снег.