Татьяна. Жизнь вне закона

Глава 24

Кто любит понедельники? Особенно после таких насыщенных выходных... Сейчас не до конца проснувшаяся красавица была солидарна с Андреем Мироновым – вот бы понедельники взять и отменить...

Она очнулась ото сна в своей кровати от настойчивой трели будильника. Одна. В соседней комнате еще досматривал детские сны сынок. Бабушка, судя по доносящимся из кухни запахам, уже творила что-то вкусное на завтрак.

С любовником они провели чудесную ночку и, ожидаемо, перед рассветом девушка покинула его жилище, чтобы хоть пару часов посмотреть цветные сновидения. Шатен подготовился к прошедшему дню основательно. После того, как вышли из караоке-клуба, на такси отправились к нему. В те апартаменты, в которые мамуля грозилась заселить квартирантов. Там не было ароматных свечей и лепестков роз на шелковых простынях, только вино, фрукты, шоколад и восточные сладости. Из динамиков на компьютере звучала легкая романтичная музыка. Гостиная освещалась только приглушенным светом ночного бра, цветастые плафоны которого отбрасывали на стены причудливые тени. В эту ночь не было объяснений и пустой болтовни. Глаза в глаза и терпкий аромат мартини на губах. Сильные руки поначалу несмело изучали лицо, тело. Затем властно и настойчиво готовили плацдарм для страстного сражения.

Стас и Таня не занимались любовью, у них не было секса. Был бой, в котором не берут пленных, а противники умирают и возрождаются, словно фениксы, но не от ранений, от наслаждения.

Брюнетка пригрелась под одеялом. Вставать в хмурое осеннее утро не хотелось, как не хотелось лицезреть язвительную Ворону. А как поведет себя новоиспеченная жена, вернувшаяся из кратковременного отпуска, она не знала. Ирина в последнее время была угрюмой и чем-то недовольной, но Татьяна списывала перепады настроения на предсвадебный мандраж. Хотя червячок сомнений постоянно грыз подкорки сознания, она надеялась, что в их тесном кабинете не станет на одну степную гадюку больше.

Не выспавшаяся красотка мельком взглянула на свой телефон – десять минут, которые она себе позволила понежиться в постели, прошли. Обреченно застонав, рывком поднялась в прохладу еще не отапливаемой квартиры, накинула теплый флисовый халатик и поплелась совершать обязательные утренние процедуры: контрастный душ, зубная гигиена и заморозка молодости на долгий срок – так брюнеточка прозвала манипуляции по уходу за кожей. По пути в ванну заглянула на кухню, чтобы чмокнуть терпеливую мамочку в щеку.

Антонина Ивановна проводила ее взглядом, сонно плетущуюся по коридору, не успевшую разлепить свои черные очи. Не стала задавать вопросов – из вчерашнего разговора с самоуверенным ухажером она сделала выводы, но вмешиваться в личную жизнь дочери не собиралась. Она взрослая, да и не послушала бы. Дочурка была любителем садового инвентаря, мысленно усмехалась женщина, и раны душевные врачевала самостоятельно, никогда особенно не распространяясь о своих переживаниях. Но материнское сердце всегда чувствует родное дитя, вот и она все понимала по тёмным омутам кровиночки. Шатен-пустозвон ей никогда не нравился. Справедливости ради нужно заметить, что и бывший зять не вызывал нежной тещиной любви.

Наблюдая страдания дочки после предательства супруга, она перебирала в памяти нелегкие отрывки своего житья и загулы Таниного папы, скандалы и решение выставить изменщика за порог. Если бы Саша пожелал воссоединения с семейством, приняла его жена? Но он не возжелал и о сыне практически не вспоминает. Для матери это сильнейшая боль, как при кровоточащей язве, когда пренебрегают ребенком. Собственный отец никогда не забывал о дочерях – да, у черноволосой красавицы есть старшая сестра, - наоборот, всегда стремился к общению с девочками. Наверное, только благодаря этому она простила и разрешила ему вернуться. Тоня долго заново училась верить мужу, а он делал все, чтобы заслужить это доверие.

Нынешняя молодежь не дает второго шанса. А может молодые женщины просто не находят в себе сил для прощения – легче вырвать с корнем и перестрадать. Да и мужчины легко оставляют одну семью, заводят другую, как собачку или хомячка. И ведь называют семейные узы браком. Может от того все у них с ног на голову. Народная мудрость гласит: «Как судно назовёшь, так оно и поплывет». Брак, он и есть – рано или поздно пойдет ко дну.

Мать вздохнула и принялась расставлять тарелки с кашей, бутербродами с сыром, а также чашки с чаем для себя и внука и кофе для Танечки. В ванной как раз прекратила шуметь вода. Значит, дочь уже приняла бодрящий душ. Поможет ли он ей взбодриться? Два часа всего спала. Хотя молодой организм – когда еще веселиться ночами, как не в тридцать лет. Это ей старой уже тяжело и даже днём, как младенчик, спит.

- Давид еще не проснулся? – выглянула девушка из-за двери. Лицо её было намазано какой-то гадостью цвета болотной жижи.

- Нет, - ответила Антонина Ивановна.

- Разбудишь, мам?

- Конечно, - отмахнулась мама и направилась в сторону детской, бурча под нос, - а то мальчишке увидеть такое спросонья – психологическая травма до конца своих дней. Вот так и маньяками в будущем становятся. Фу, а запах!

- Ма, - засмеялась Таня, услышав ее ворчание, - это всего лишь голубая глина. И Давид часто меня видит в маске.

- Бедный, Бедный внучек, - покачала головой бабушка, проходя мимо.

Закончив приводить себя в порядок, девушка облачилась в форменный костюм с погонами лейтенанта. Прохладная вода помогла ей смыть сонное оцепенение и стряхнуть приторно-сладкие воспоминания о вчерашних событиях. Сегодня ей казалось поведение любовника неискренней актерской игрой, хоть и завершилось взаимным удовольствием. Возникло чувство, будто его научили, что говорить и как себя вести. Сомнения уже просочились в душу, пытались захватить мысли. Но нет! Не сейчас!