Таящая силу

Глава 15

Урс притащил Таю к палатке из грубого мешковатого сукна и телячьей кожи. Вокруг тянули желтые языки к черному небу костры, обливали светом стволы деревьев и выжженную землю. Они полыхали повсюду – то ли для обогрева, то ли отпугивали зверей. Три темные фигуры сидели на бревне около палатки и скребли ложками в котелке – это те, кто не был с Урсом. Остальные же не спешили рассаживаться – оглядывали округу, будто кого-то ждали. На Таю мало кто обращал внимания. Разве что молодой с едва проклюнувшимися усами и разбойник в годах с заплывшим кровяными корками глазом глянули мельком при свете костров, да тут же словно и забыли. Похоже, у них было не принято завидовать чужой добыче.

Тая чувствовала себя именно так – ланью-подранком, попавшей в капкан. И скоро браконьер его расставивший пожелает отрезать себе первый кусок… Эта мысль возникала и тут же гасла, не доходя до сердца. Тая запрещала себе думать о том, что будет потом. Иначе становилось так тоскливо, так безысходно тяжело на душе, что сама жизнь начинала казаться проклятьем.

Урс донес ее до палатки и свалил на землю, не сильно заботясь – как. Тая ткнулась лицом в пропахшую гарью землю, зашевелилась – не убежать, так хоть отползти немного, пока разбойник искал что-то у себя под ногами. Укутавшая северный лес тьма была совсем рядом – всего несколько шагов, и можно было притаиться за елью или валежником и переждать. Вряд ли Урс или еще кто-то стал бы бегать ночью по лесу и искать ее.

Подумать оказалось проще, чем сделать. Пока Таю несли, тело затекло и стало непослушным. К тому же на плече Урса было тепло, здесь же холод навалился со всех сторон. Не спасал и плясавший вокруг огонь. Таины пальцы скрючило, кровь едва согревала их, а колени чуть ли не звенели, сталкиваясь друг с другом. Она почти не чувствовала ног! Вот когда в груди всё сжалось от страха. Тая слышала, что люди иногда замерзали насмерть, и эта мысль на короткий миг вытеснила все остальные из головы.

А потом Урс схватил ее за лодыжки и принялся обматывать их веревкой, завязал несколько узлов, осмотрел работу, поигрывая бровями. Похоже, она его устроила, и теперь он занялся запястьями. Тая попыталась помешать ему – отдернуть руки, лягнуть, но это было безнадежно. Проще было бы, наверное, выбраться из-под каменных глыб, чем разжать ладони Урса. И тогда Тая стала ко всему безучастна. Смотрела, как ее путали веревками, и моргала всё реже. Веки слипались. Зубы отбивали дробь, а в голове расползался туман сонливости.

Закончив, Урс подхватил ее подмышками и перенес ближе к огню. Осмотрел, видимо, прикидывая – не близко ли? Не сунет ли добыча от отчаяния руки в костер, лишь бы избавиться от веревок?

- Тут посиди, - произнес он с угрозой в голосе. – Приду, не увижу на месте – раздавлю.

Он уже развернулся и сделал шаг в сторону, когда добавил из-за спины.

- А бежать здесь некуда. Кругом – ловушки слякотня. Попадешь - в десять раз слаще передо мной ноги раздвинуть покажется. Только поздно будет.

Такая забота покоробила Таю, как и то, что своих намерений Урс не скрывал. А чего ему скрывать? Он же не свататься к ней пришел. Взял, как вещь, и сделает, что пожелает. Тая подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом. В паре шагов от огня было теплее, чем у палатки. Перестали выбивать ритм зубы, да и дрема ослабила хватку. Правда, теперь стал донимать голод. В животе забулькало, заскребло. Только Тая в отличие от него не надеялась, что ее будут кормить.

Немного согревшись, она подняла голову и принялась смотреть на огонь. Он с аппетитом и треском поедал поленья и хворост. Наверное, и веревка не стала бы для него особым блюдом, но Тая еще не дошла до того предела, когда человек готов прыгнуть в огонь. Вот только сдаваться она тоже не собиралась. Скосила глаза в сторону бревен с разбойниками – не смотрит ли кто на нее? Одни дремали, прижавшись друг к другу боками, другой пил из бурдюка, кто-то осматривал кинжал, придирчиво скобля лезвие ногтем. Урса поблизости не было. А может, он ушел за палатку? Тая приходилась как раз с правой стороны почти у самого конца. Отодвинься немного – и с бревен ее уже не будет видно.

Она затряслась – на этот раз не от холода. Боялась, что ее застанут, что не успеет сделать то, что рождал рассудок. Спрятаться и попытаться развязать узлы на ногах – это был ее единственный шанс. А убежать можно и с завязанными руками. О том, что кто-то гораздо страшнее разбойников поджидал в лесу, она не думала.

Замирая от страха каждый раз, когда на бревнах шевелились дремавшие сгорбленные фигуры, Тая принялась двигаться к заднему пологу палатки. Неуклюже, переваливаясь как утица. Казалось, время ползло вместе с ней, временами цепляясь за подол платья. Тая озиралась – не услышал ли кто его шуршанья? Не различил ли стук ее сердца, которое, как ей чудилось, громыхало не хуже колокола? Нет, разбойники по-прежнему занимались своими делами. К тому же теперь их почти не было видно. Наконец, и последний из них скрылся от Таиных глаза за мешковатой палаткой, а значит, и она – от них. Не тратя больше времени, она вцепилась в веревки на лодыжках, принялась теребить узлы. Вот только связанными руками это было не так просто. Вернее, не получалось вовсе. Узлы Урс сработал намертво, и если что и могло их взять, то только нож. Или – огонь.

Тая еще теребила веревку, а рассудок уже подсказывал – всё зря. А раз так – не лучше ли вернуться на место? Ведь, Урс и правда придушит или еще что придумает похуже, если не найдет ее на месте. Урс… Ее… хозяин? Эта мысль нырнула до самого дна души, воткнулась пиявкой в Таину гордость и принялась жадно сосать. Вот когда нутро снова обожгло гневом, встряхнуло обмякший рассудок. Тая стиснула зубы, тряхнула головой. Нет. Она никогда не покорится такому животному в человеческом обличье, как Урс. Горло себе переест, но не покорится!