Телепатия наоборот

Телепатия наоборот

1.1

До самого выхода Сашку так и довели в наручниках, словно боялись, что он станет противиться своему выходу на волю. Двое охранников по бокам шагали в ногу друг с другом с хмурыми лицами, будто позировали для надоевшей всем замедленной съёмки. Камеры под потолком фиксировали все действия, вот только эти кадры вряд ли кто-то принял бы даже на самом захудалом деревенском кинофестивале.

Доктор шагал сзади и, как обычно, что-то насвистывал. Его идиотская весёлость постоянно раздражала Сашку, он считал, что в жизни каждого человека должно быть хотя бы десять минут в день на то, чтобы осмотреться вокруг и понять, в каком дерьмовом мире мы живём. Доктору уж точно не помешало бы немного осознания, с кем именно он работает и в каком месте. Постоянно весёлые люди либо безнадёжно глупы, либо настолько же наивны. В любом случае оба варианта плохие.

– Ну всё, – перед последней дверью доктор сзади положил ему руку на плечо, как будто собираясь проститься со старым другом, – вот и твоя свобода. Смотри, распорядись ею правильно, – он вдруг противно хихикнул, – так пафосно звучит! Всегда хотел это сказать. Знаешь, это что-то вроде моего отцовского напутствия нерадивому сыну – сын мой, ты всегда был говном, но я верю, ты исправишься. Ну-ну, не дёргайся, Саня, спокойнее нужно быть.

Сашка попытался сбросить с плеча чужую руку, но доктор только засмеялся ещё раз, сделал шаг назад и дал охране знак снять наручники.

– Вот не зря я тебя выбрал, не зря, – он напоследок оценивающе оглядел заключённого, словно видел его в первый раз, и покивал головой от удовольствия, – ты у нас очень нервный парень. Самый раздражительный из всех, кого я видел. Тебе придётся очень непросто, и это самое забавное, хоть ты и не понимаешь пока о чём я говорю. Я обязательно прослежу за твоей жизнью на воле. Ну а ты проследи, чтобы эта жизнь продлилась хотя бы несколько дней. Будет жалко, если тебя убьют прямо сегодня, – он взглянул на часы, – хотя время и движется к вечеру, но ты парень способный, успеешь. Нет, правда, я буду жалеть, если ты проживёшь недолго, я ведь вложил в тебя слишком много сил! Шучу-шучу…

– Знаешь что? – попытался сказать Сашка, но доктор не позволил перебить себя.

– Мне уже не интересно, я с тобой наговорился в последнее время, – он потряс маленьким пультом и нажал кнопку на нём, – давай лучше наконец-то активируем твою суперсилу. Основной эффект наступит лишь где-то через час-полтора, и ты прямо здесь не порадуешь меня своими откровениями. Придётся смотреть в записи. Но это даже к лучшему. Ладно, не люблю долгих прощаний. Иди с миром, и не забудь заряжаться каждый вечер, – он протянул Сашке мятый пакет, – здесь твои документы, зарядка и всё остальное, что тебе понадобится. Нет, если вдруг решишь, что самоубийство – это вот всё твоё, то пожалуйста, не заряжайся. Но я очень надеюсь на нашу встречу в будущем, пусть эта мысль не даёт тебе умереть.

Один из охранников открыл дверь, а второй потянул Сашку за руку и аккуратно вытолкнул его наружу, в сырую позднюю осень. На улице ветер перекатывал по асфальту листья, хотя поблизости не было ни одного дерева, заставлял лужи мелко дрожать от холода и пытался забраться под лёгкую летнюю куртку. Но Сашке было наплевать, он бы мёрз на этом ветру хоть целую вечность, потому что это был не просто ветер, сегодня это был дух свободы.

Он несколько секунд с раздражением смотрел на захлопнувшуюся дверь, а потом дошагал до шоссе, нашёл взглядом автобусную остановку и поспешил к ней, чтобы укрыться и подождать транспорта. Ни денег, ни телефона у Сашки не было, и он даже не представлял, как доехать до дома, который находился километрах в двадцати от тюрьмы. Но это всё равно недалеко, отбывать срок рядом с домом оказалось удобно.

На остановке было пусто, и ветер не слишком-то обращал внимание на наличие здесь целых трёх стен, он дул внутри даже с большей силой, чем снаружи. Сашка с полчаса прыгал на месте, пытаясь согреться, растирал себя руками и махал изредка проезжающим автомобилям. Никто даже не думал останавливаться, да и автобус потерялся где-то во времени и пространстве, не желая проезжать через остановку с тюрьмой. Сашка окончательно замёрз, поэтому затолкал пакет в карман, повернулся в направлении города и почти побежал по грязной обочине.

На каждый звук двигателя он оборачивался, поднимал руку, но водителям он был совершенно неинтересен. Он мысленно матерился вслед каждому автомобилю, но эти заклинания не имели никакой силы, от них не становилось легче даже самому Сашке. Проезжающие мимо фуры поднимали вверх всю грязь, скопившуюся на дороге, но убежать от них можно было только в поле, засеянное мокрыми облезлыми сорняками в человеческий рост.

– Да что же вы за сволочи-то такие! – неожиданно крикнул он вслед очередному грузовику, пытаясь защитить лицо рукавом куртки.

После этих слов он с удивлением остановился, прислушиваясь к себе, но больше ничего не произошло, только стало ещё холоднее. Сашка помотал головой и развернулся на звук очередной подъезжающей машины. Белый Мерседес пролетел мимо, торопясь в пункт «Б» и унося в своих тёплых кожаных объятиях какого-то представителя другого мира, в котором не бывает грязных обочин и промокших кроссовок.

– Думаешь, ты лучше меня? – крикнул Сашка, глядя на красивые габаритные огни, так издевательски выгнутые злым немецким дизайнером, чтобы ты умирал от зависти позади этой машины. Чтобы ты знал, что сам стоишь меньше этого автомобиля, даже если тебя целиком продать на органы. – Ничего подобного! Ты обычный вор, в этой грёбаной стране никто и никогда ещё не заработал себе на Мерседес! Вы все просто грабите и грабите…

Он замолчал. От Мерседеса не осталось даже звука двигателя, не на кого больше было злиться и говорить уже ничего не хотелось. В голове осталось только лишь непонимание – зачем? Зачем это нужно говорить вслух? Да, доктор много раз предупреждал, что сначала будет ничего не понятно, а потом придёт какое-то осознание. Но ему-то откуда было это знать? Себе ведь он операцию делать не стал. Эти чёртовы благодетели всегда хотят опробовать свои изобретения на других.