Темная Цитадель. Кхира

Глава 1. Истоки

Но темные не умирают просто так.

— Двадцать золотых.

— Нет. Либо пятьдесят, либо пусть вас сожрет эта тварь.

В большом каменном доме собралось много народу. Люди в рубахах и темных полотняных штанах толкались и тихо переругивались за лучшие места, но старались не отводить взгляда от стола в центре комнаты, будто огороженного защитным куполом и не подпускающего к себе никого из них.

У обращенной ко входу стороны этого стола сидел мужчина плотного телосложения, одетый в яркую, красную рубаху и черные штаны — местный глава. Он производил впечатление человека добродушного, но прямо сейчас на его загорелом лице читалось явное раздражение.

Я сидела напротив него, закинув ногу на ногу, и плащ с красной нашивкой стилизованной буквы Н в круге, словно истекающем кровью, опадал на пол изломанными крыльями. Эта самая нашивка не позволяла старосте попытаться меня придушить за «жадность» — наемник класса «нечисть» им нужен был позарез. Да и окованные серебром сапоги не каждый носит.

И все же он сомневался. Было ли дело в том, что он считал меня слишком юной для выполнения его дела или он придумал себе еще какие причины, но обещать мне нормальную плату он не желал. Лишь продолжал пилить взглядом, сжав губы в тонкую линию, будто от этого я вдруг одумаюсь и скажу «Я убью вашего монстра бесплатно». В ответ я лишь невозмутимо поправила рукава, чуть слышно скрипнув обшивкой заплечных ножен по спинке стула, и посмотрела на него вопросительно.

Взгляд старосты потемнел. Он пронаблюдал, как я опускаю руки в темных, обшитых металлическими чешуйками перчатках на колено, и выдал мрачное:

— Хотя бы двадцать пять.

Я резко встала, со стуком опираясь руками на столешницу, отчего пара вечно выбивающихся из высокого хвоста «седых» локонов упали на лицо, и отчеканила:

— Если вы так рьяно торгуетесь, значит, он не так уж и досаждает вам. Значит, не так он страшен и не несет настоящей опасности. А из этого следует, что мне здесь делать нечего.

После чего развернулась и направилась к выходу. Но не успела сделать и пары шагов, как староста тяжело выдохнул:

— Хорошо. Пятьдесят так пятьдесят. Только убей его.

Я, не оглядываясь, улыбнулась уголком губ:

— Убью. Готовьте деньги.

И ушла туда, где таилась тварь, стоящая добротную горсть монет.

Легкий ветерок колыхал уже пожелтевшие листья, создавая тихий шелест, в котором так легко спрятать шаги. День уже давно угас, но ночь не спешила полностью вступать в свои права, и лес погрузился в сине-серые сумерки. Легкий туман клубился у корней деревьев, добавляя происходящему нотку мистичной атмосферы, о которой так любят упоминать в байках о нечисти.

Одинокой фигурой бредя среди деревьев, я мягко ступала по опавшей листве. И, глядя четко себе под ноги, старательно делала вид, что не замечаю ничего вокруг себя.

Я слушала. Сосредоточенно искала в фоновом шуме что-то, не относящееся к деревьям и ветру. Что-то, похожее на медленный перебор мягких лап по пожухлым листьям. Вот как сейчас!

В резком развороте я выхватила пару ножей и метнула их в выпрыгнувшего из кустов монстра. Он напоминал волка, но десяток небольших рогов и саблезубые клыки не позволили бы спутать. Доля секунды — я ушла в кувырок, и зверь пролетел мимо, взрыл широкими лапами листья, немного потеряв баланс в попытке развернуться ко мне мордой. Это дало мне время, чтобы снова вскочить на ноги с новой парой ножей. Бросок, и небольшие клинки впились ему в бок и шею.

Зверь болезненно взвыл, замотал башкой, и плохо вошедший в шею клинок выскользнул, затерялся в рыжем ковре леса. По темной шерсти сильнее заструилась кровь.

Он снова прыгнул, заставляя меня увернуться, но в этот раз все же зацепил лапой, повалил на землю, тут же с рыком подминая под себя и пытаясь добраться до горла. Саблезубые челюсти клацнули в десятке сантиметров моего лица, но я вовремя успела выставить руки и перехватить его за горло, удерживая на расстоянии.

Зверь был сильным. Он напирал, раз за разом пытался достать меня, и клыки мелькали все ближе. Я могла задержать его лишь на секунды, но этого хватило, чтобы подтянуть колени к груди под высокими лапами, и, упершись подошвами в брюхо, резко толкнуть, сбрасывая тварь с себя.

Он отлетел, грохнулся набок, но тут же засучил лапами, взрывая листву и снова вскакивая на ноги. Я тоже подскочила, достала меч. Зашипела на него, отводя оружие в замах, по-звериному оскалилась, немного склоняясь вперед. И он прыгнул, заглатывая наживку. А я оказалась быстрей.

Меч вошел ему меж ребер, самым кончиком выглянув около холки. Зверь даже не взвизгнул, обвис грузной тушей, способной напоследок сбить с ног и завалиться сверху мертвым грузом. Я дернула меч назад и вниз, резко вынимая из тела, и свободной рукой дернула монстра в сторону, сама отступая в другую. На все — не больше секунды. Еще два удара сердца на ожидание, что он может вскочить и снова атаковать. Но он лежал, заливая листву темной кровью, и только едва заметный ветерок шевелил длинную шерсть.

Выдох, и следующий вдох я сделала уже с хрипом, опадая на колени.

Это произошло снова.

С тех пор, как я очнулась под картасом два года назад, живая по совершенно непонятным, необъяснимым причинам, что-то изменилось. Теперь это приходило после боя, выплескиваясь в мир зеленью в моих обычно голубых радужках и накатывающей волной боли. Как наемница, я часто сталкивалась с разной болью, но эта была ни на что не похожа. Она зарождалась глубоко внутри, растекалась по телу раскаленным металлом, и ее было не вытравить, не заглушить, пока она сама не схлынет. Как не вытравить и ощущение, как где-то в глубине моего естества просыпается нечто новое, и тянется к моему сознанию, стремится вырваться наружу, затопить все вокруг. И каждый раз мне нужно с этим бороться, как я боролась и сейчас, сжимая челюсти и взрывая пальцами пожухлую листву, пока боль и туман не отступили, позволяя сделать медленный, глубокий вдох, буквально физически ощущая, как возвращается мой родной цвет глаз.