Темная сторона Петрограда

Глава 1

На дворе был конец августа 1914 года, началась Первая мировая война и Санкт-Петербург уже переименовали в Петроград.

В этом городе, на улице Большая Зеленина, стоит необычный дом двадцать восемь с великолепными пейзажными мозаиками на последнем этаже. Здесь живёт супружеская пара — Ансельм и Маша. Они всего несколько месяцев, как поженились и Маша уже ждёт ребенка. Беременность она переносит хорошо благодаря волшебному зелью, которым ее угощает Аглая, ее бывшая воспитанница.

Да, в этом мире волшебство работает и встречаются колдуны и колдуньи. Аглая ещё только учится этому непростому ремеслу, а вот у Ансельма и Маши есть чудесные способности — Ансельм понимает животных и птиц, а Маша может замедлять время, если ей или кому-то ещё поблизости угрожает опасность.

А ещё у Маши есть большой секрет, о котором никто в этом мире не знает, даже ее муж. Дело в том, что она не сирота, у нее есть родители и брат, но живут они в другом мире, нашем мире без магии, и в другое время — в начале двадцать первого века. Маша попала в магический мир случайно и вполне освоилась здесь — стала скульптором, вышла замуж, обрела друзей.

Ещё до войны Машу посвятили в масоны, но она это тоже ото всех скрывает. С масонами ее связывают особые отношения, ведь эта тайная организация была направлена благотворительность и на нравственное совершенствование каждого из его членов. Кроме того, в этом мире масоны были не просто людьми, все они умели колдовать или обладали каким-то волшебным даром. С началом войны у масонов дел явно прибавилось, многие из них уже отбыли воевать, остальные же стали собираться чаще. Сейчас перед каждым из них стоял важный вопрос — участвовать в войне или нет и чем можно помочь семьям военных, оставшимся без кормильца.

В Петрограде атмосфера разительно переменилась с началом войны. Если раньше все развлекательные заведения были полны народа, в многочисленных кафешантанах, казино и варьете кипела жизнь, богатые лоботрясы проносились на тройках из ресторанов к цыганам или в дома терпимости.

Но не только примитивные развлечения там были — искусство в новых, доселе невиданных формах можно было увидеть и услышать на выставках, творческих вечерах, поэтических собраниях и в театрах. Ночами город не спал, а днём велась самая оживленная торговля, в общем, все было полно какой-то лихорадочной жизнью.

Теперь же улицы опустели, все попрятались по домам. Прожигать жизнь стало постыдно и не модно. Усилились патриотические настроения, многие чем могли оказывали помощь фронту. Родных и близких почти в каждой семье отправляли воевать, настроение у большинства людей было самое серьезное.

Таким образом, сейчас практически все были в тревоге из-за войны, и Маша не исключение. Она ведь знает наперед, что произойдет и каким будет мир, когда родится и будет расти ее ребенок. Но вдруг в этом мире все будет по-другому?

Маша с недавних пор стала редкостной домоседкой, перестав даже летать по ночам на своем ручном драконе Филе, который днём был простым металлическим украшением дома, а ночью превращался в настоящего большого дракона, который умел летать и изрыгать огонь. И он такой был не один. В Петрограде украшения в виде различных существ на домах и мостах оживали ночью, наводняя город и вселяя страх в его жителей. Это было последствие колдовства Мефистофеля, который, между прочим, дал волшебный дар Маше.

***

— Ансельм, какие новости? Что сказали на призывном пункте? — с тревогой спросила Маша.

— Людей забирают чуть ли не каждый день — Ансельм был мрачнее тучи, — но у меня особое положение из-за национальности. По слухам, российских немцев не пошлют воевать против других немцев, но меня вполне могут арестовать за пособничество вражескому государству. Мне нужно ещё защитить родителей, они сходят с ума от волнения и верят самым диким слухам — боятся, что их просто-напросто убьют.

— Я боюсь, дальше будет только хуже. И тут пишут, что призывные пункты ищут людей с колдовскими способностями, их призывают отдельной очередью. Даже женщин! А если я беременна, что же со мной будет? — Маша протянула Ансельму газету, сложила руки на животе и глаза ее наполнились слезами.

— Я все выясню завтра, обещаю, — но Ансельм сам не знал, сможет ли он исполнить свое обещание.

Маша села на небольшой зелёный диванчик в гостиной и спросила:

— Милый, и что же, нет никакой возможности уехать отсюда? Пересечь границу? Вот смотри, в Париже живёт известная певица, подруга Варвары Леонтьевны, у которой я раньше работала няней. Она могла бы помочь нам, наверное.

— Маша, идёт война, что у нас, что во Франции, так что это абсолютно нереально! Я не могу рисковать твоей жизнью и жизнью нашего будущего ребенка. Но будь уверена, я обязательно что-нибудь придумаю.

Положение молодой семьи было незавидное, но они упорно работали и продолжали жить, как в мирное время.

Ансельм работал юристом по гражданским делам и у него обычно было множество клиентов, он раньше постоянно пропадал в судах. Но с началом Первой мировой войны в России обострились антинемецкие настроения и среди его клиентов остались только немцы, у него стало меньше денег, но зато больше свободного времени на семью.

Маша же с началом войны не получала новых заказов на скульптуру — людям было не до того совсем. Но у нее был большой заказ для общественной библиотеки, который она доделывала — бронзовые бюсты известных писателей и поэтов. В работе у неё сейчас был бюст Достоевского и она пока никак не могла добиться нужного выражения лица — скорбно-глубокомысленного.

Ещё Маша постоянно винила и ругала себя за то, что плохо учила историю и, погруженная в самые разные события этого нового мира, совсем забыла про Первую мировую войну. Из российской истории начала двадцатого века она ещё худо-бедно знала про революцию и совсем немного — про Гражданскую войну. Да и то она помнила этот период по художественной литературе и фильмам, а не по историческим источникам. Она чувствовала свое бессилие и злилась на то, что даже не помнит точно, в каком году эта война закончится — то ли в восемнадцатом, то ли в девятнадцатом, ей было стыдно за свое невежество, которое могло дорого обойтись сейчас.