Тёмное солнце Эшгарда

Глава 1. Деревня Черного Ясеня

Ветер, словно злой дух, выл в развалинах, неся с собой запах пепла и гари. Запах Эшгарда. Запах погибшего мира.

Я сплюнул на землю черную слюну – проклятье этого мира – и сильнее натянул капюшон плаща. Ткань, пропитанная дождем и временем, пахла плесенью и отчаянием. Вокруг меня простиралась безрадостная пустошь, словно гигантский погребальный костер, на котором сгорели все надежды и мечты. Там, где когда-то зеленели луга и шелестели листвой вековые деревья, теперь царили пепел и мрак. Обугленные стволы тянулись к небу, словно искореженные пальцы мертвецов, взывающих к несуществующим богам.

Я шел уже много дней, и путь мой был одиноким, как путь изгнанника. Изредка на горизонте мелькали темные силуэты – Странники, осмелившиеся бросить вызов этому миру. Или культисты, чьи души давно поглотила тьма.

Мне не было до них дела. Я не был торговцем, ищущим наживы, ни фанатиком, жаждущим власти. Моя цель была иной. Орден Тени. Только там, в обители тьмы, я мог найти спасение для Лилит.

Моей дочери. Последнего осколка света в моем почерневшем сердце.

Проклятие Черного Солнца разъедало ее изнутри, словно червь, точащий яблоко. Лекари разводили руками, их зелья были бессильны против такой тьмы. Только запретная магия Ордена Тени могла дать ей шанс. Шанс, за который я был готов заплатить любую цену.

Я остановился на вершине холма, обдуваемого ледяным ветром. Вдали, словно призраки, возвышались горы, а прямо под холмом располагалась очередная небольшая деревня, носящая громкое название Черный Ясень, жители которой боролись за жизнь на этом клочке укрепленной местности. Поправив рюкзак, и потрепав дочку по волосам, я начал спуск.

Деревня Черного Ясеня встретила меня молчанием и подозрительными взглядами.

Ветер, словно злой шут, трепал обрывки флагов на деревянных стенах, а над крышами хижин вился дым, горький и едкий, как само отчаяние.

Я остановился у ворот, окидывая деревню взглядом. Крепкие стены, усиленные частоколом, говорят о том, что жители не питают иллюзий относительно спокойствия этого мира. В сторожевой башне над воротами мерцал огонек – значит, дозорный не спит. Хорошо. Значит, еще не совсем опустились руки.

Лилит, укутанная в мой плащ, молча жалась ко мне. Проклятье Черного Солнца делало ее слабой и беззащитной. Каждый день я видел, как гаснет свет в ее глазах, и каждый день моя решимость найти лекарство становилась все тверже.

Стражник, бородатый детина с лицом, изрубленным шрамами, словно старый дуб, вышел из башни, гремя кольчугой.

– Чего надобно, странник? – голос его был хриплым и недоверчивым.

– Приюта на ночь, – ответил я, бросив на него холодный взгляд. – И слова с вашим старостой. Представь меня, именем Рейвен.

Стражник прищурился, оценивающе оглядывая меня с ног до головы. Взгляд его задержался на моем мече и шраме на лице. Он понял, что я не из тех, с кем стоит шутить.

– Проходи, – буркнул он, открывая ворота. – Но гляди в оба, странник. В Черном Ясене не любят чужаков.

Я вошел в деревню, не сводя глаз со стражника. Лилит послушно следовала за мной, ее хрупкая фигурка почти терялась в складках моего плаща.

Деревня Черного Ясеня была типичным поселением выживших – мрачным, грязным и полным отчаяния.

Деревня Черного Ясеня была типичным поселением выживших – мрачным, грязным и полным отчаяния. Хижины, сколоченные из грубых досок и крытые соломой, жались друг к другу, словно старики, ищущие тепла у догорающего костра. Узкие улочки, заваленные мусором и грязью, провоняли дымом и гнилью.

Лица жителей, мелькавшие в проемах дверей, были такими же серыми и безрадостными, как и небо над головой. В их глазах читался страх, усталость и безнадежность. Падение Солнца сломило их дух, лишив воли к борьбе.

Я прошел мимо кузницы, где старый гном с лицом, покрытым сажей, устало стучал молотом. Искры от наковальни вспыхивали и гасли, словно последние огоньки надежды в этом мире.

Дальше располагалась таверна – единственное место в деревне, где еще теплилась жизнь. Из открытых дверей доносились пьяные голоса, звон кружек и звуки скрипки, играющей какую-то заунывную мелодию.

Стражник провел меня через всю деревню к небольшому дому, стоящему на краю поселения. Дом был немного лучше остальных – стены его были сложены из камня, а крыша покрыта черепицей. Здесь жил староста Черного Ясеня.

– Жди здесь, – сказал стражник, указав на лавочку у входа. – Я доложу старосте.

Я кивнул и сел на лавочку, притянув к себе Лилит. Девочка дрожала от холода. Я попытался укутать ее поплотнее в плащ, но это мало помогало. Проклятие Черного Солнца ледяными пальцами сжимало ее сердце.

Дверь дома открылась, и на пороге появился старик. Высокий, худощавый, с седыми волосами и пронзительными голубыми глазами. На нем была простая одежда из грубой ткани, но держался он с достоинством, как истинный вождь.

– Значит, ты Рейвен, странник, – сказал старик, его голос был усталым, но твердым. – Я – Элрик, староста Черного Ясеня. Прошу в дом. Нам найдётся, о чём поговорить.

Внутри дом старосты был скромным, но чистым и опрятным. Огонь потрескивал в камине, отбрасывая теплые блики на стены, увешанные охотничьими трофеями и травами. В углу стоял стол, за которым сидели двое мужчин – один молод, другой в возрасте. Оба сжимали в руках кружки с каким-то тёмным напитком. Они с интересом и некоторой настороженностью смотрели на нас.

– Прошу, садитесь, – сказал Элрик, указав на свободные стулья у стола. – Это Бран, мой сын, и Торн, наш лучший охотник.

Я кивнул мужчинам и сел рядом с Лилит, которая с благодарностью протянула руки к огню. Элрик налил нам по кружке горячего напитка, пахнущего травами.

– Пейте, – сказал он. – Это согреет вас.

Я сделал глоток. Напиток был крепким и горьким, но действительно согревал.

– Рассказывай, странник, – сказал Элрик, усаживаясь напротив меня. – Что привело тебя в Черный Ясень?

Я посмотрел на него своим холодным взглядом. Этот старик был не глуп – он видел мою настороженность и не пытался скрыть свою.