Темное солнце в ее руках. Восхождение Ленсара

Глава 9 Милорада (3)

Меня вынесло из видения резко и неприятно – словно изо всей силы толкнули в грудь. Когда круги перед глазами рассеялись, я перевела взгляд на больного.

Или лучше – проклятого? Видение странным образом подтвердило слова колдуньи, но породило еще больше вопросов.

Кто та девушка? Судя по всему, мать Ленса. И Федора – то ее глаза. Необычайной синевы.

С ней говорила верховная жрица Смея, отошедшая на серебряные поля лет тридцать назад. Отец парней – некий снарр по имени Фил. Поймала себя на мысли, что с жадностью скупщика древностей ищу любую мелочь, относящуюся к Ленсару.

Черноволосая погонщица согрешила с этим снарром – выпила его кровь. Как только их пути пересеклись, но она из столицы, так что все возможно. Но чтобы солнечный эльф дозволил поделиться кровью… тем более, «принудил»… я слышала сказки о том, что она способна исцелить недуги и даже вернуть с того света. Значит, не сказки. И, как оказалось, за подобное следует суровая кара.

Кто же ты, Ленсар? Вампир… Слово звучало непривычно и пугало неизвестностью.

Но я предельно точно поняла, что спасет его. Кровь. Те первые видения с ним были связаны с кровью. Шея отозвалась фантомной болью, напоминая о видениях. Солнце… неужели мне суждено погибнуть под клыками зверя?

Но страха, того ужаса, от которого я пряталась под одеялом, не было. Глупая. Мне бы думать о своей жизни, а не о губах снарра, которые должны коснуться моей кожи.

От этой мысли я едва устояла на ногах. Я ненормальная, сумасшедшая. Мало того, что позволила себе увлечься солнечным эльфом, так еще и проклятым.

Догадываюсь, что за лекарство ему давали дома. Донорскую кровь. Хм, вряд ли ее было много, и вряд ли кто-то от этого пострадал. Если я наберу немного своей…

Я молнией метнулась на кухню за ножом и кружкой. Прикусила губу, когда лезвие обожгло ладонь. Тяжелые маслянистые капли падали на жестяное донышко. Слишком медленно, слишком мало. Я сжала руку в кулак, чуть не закричав от боли, но процесс пошел быстрее.

Возможно, этого хватит. Перевязала ладонь найденной тряпицей и поднесла кружку к губам Ленсара.

Только бы подействовало, только бы… Солнце, это же снарр, а снарры всегда были твоими любимыми детьми. Помоги!

Мне пришлось приподнять голову больного и насильно разомкнуть челюсти.

Опоздала… Неужели я опоздала?! Ленс не реагировал. Сам он был белее мела и напоминал прекрасную мраморную статую.

Случайно коснулась его руки и поразилась холоду. Да он едва дышит! Нагнулась к лицу ниже, держа тонкое блюдце. Спустя полминуты оно слегка помутнело.

Положила ладони на грудь снарра, и сквозь рубаху с трудом ощутила движение жизни. Сердце едва билось.

- Ленсар! Если ты меня слышишь! Не смей!

Собственный голос показался слишком высоким, срывающимся и каким-то незнакомым.

Что же мне делать?

В отчаянии сорвала повязку и приблизила к его губам дрожащие пальцы. Ближе, еще.

Сердце рвалось из груди, так, что его неистовства хватало на двоих.

Но ничего не происходило. Рука упала плетью, и я сползла на деревянный пол. Мой дар бесполезен. Все краски потускнели, мне впервые открылся полный смысл этой книжной фразы.

- Милорада…

Я чуть не подскочила – как Ленс умудрился оказаться рядом? Копируя мою позу, потянув колени к подбородку? Плечом к моему плечу? Но это не главное.

- Ты жив!

Заглянув ему в глаза, я отшатнулась – они были ало-багровыми, как и кровь на его губах.

- Мила… Ты вкусная, - голос его, но взгляд чужой. Незнакомый.

И интонации тревожат неведомые струны внутри меня. Понимаю, что не убегу при всем желании, что сейчас снарр ловчее и быстрее, чем когда-либо. И его лицо так близко к моему.

Красивые пальцы откинули мои волосы с плеча, крылья носа едва заметно трепетали. Снарр был прекрасен противоестественной, пугающей красотой.

Я забыла, как дышать, когда его губы коснулись жилки на моей шее.

Саунд: Rammstein - Stirb nicht vor mir (cover by Polina Poliakova)

«Ленс», выдохнула я мысленно, потому что тело мне не подчинялось. Если бы я не сидела у кровати на дощатом полу, а стояла на ногах, то наверняка пошатнулась бы и упала.

Его лицо было нереально близко, я могла касаться мягких волос и мраморно-белой кожи, но не смела.

В какой-то момент давление губ стало сильнее, вызывая рой мурашек, и я закрыла глаза. Лучше бы я этого не делала! Легкие прикосновения перешли в откровенно дразнящие, он… смаковал каждый участок моей кожи, открытой платьем. Хорошо, что круглая горловина на шнурке довольно высока, но не успела я этому порадоваться, как Ленс рванул завязки, обнажая мое правое плечо.

Все в этом неправильное, противоестественное и веющее осязаемой опасностью, но стоило допустить подобную мысль, как ледяные руки – в противовес горячим губам – прижали меня теснее к себе – и со стороны мы, должно быть, смотрелись вполне невинно, сидя рядом, как дети. Но только со стороны и под покровом полумрака.

Какой бы зверь не проснулся в нем, он жаждал крови и… человеческого тепла. Это происходило одновременно, жажда и страсть, и готовилось сплестись в смертельном объятии.

Я словно пребывала в полусне, понимая только одно – мне нравится. Даже если я сейчас умру, то ни о чем не пожалею. Притупились все эмоции, потускнела память о прошлых годах, я находилась в ограниченном отрезке времени и пространства, очерченном ведьминым кругом. И, как заколдованная струна, была настроена на одно чувство – такое же сильное желание.

Оно скапливалось там, где Ленс терзал кожу странными, неистовыми поцелуями… и почему-то внизу живота, где все горело и трепетало.