Темное солнце в ее руках. Восхождение Ленсара

Глава 14 Ленсар (1)

Дни летели, как виверны на скачках, а я при всем при этом чувствовал себя выброшенным на обочину. Только привычный распорядок — тренировки и уроки с домашними учителями, коими загрузил отец до самого вечера (не иначе, чтобы на глупости времени не оставалось) позволял удерживаться на поверхности рассудка.

Фел больше не сбегал на свидания к Милораде, или, по крайней мере, молчал об этом, а мать больше не навещала таинственную могилу. Чувства, обострившиеся с кровью, тоже вернулись на свой привычный уровень — и вроде бы пора успокоиться, но я не мог.

Поэтому, когда вернулся дед, я поспешил к нему в кабинет.

На самом деле, Сэмверан был нашим прадедом и приходился дедом матери, но к нему репеем прицепилось простое прозвище «дед».

Выглядел бывший кузнец бодро — среднего роста, коренастый и до сих пор способный гнуть подковы голыми руками. Конечно, не нашими молитвами. Когда-то очень давно он был влюблен в эльфийку, которая, погибая, отдала ему свою вечность.* История, припорошенная пылью столетий. Во дворце об этом знали немногие, а кто знал, старался не вспоминать, тем более уже больше двадцати лет Сэм состоял в счастливом браке с Корой Вейден, сестрой моего лекаря. У них подрастала дочь Нерезза, которую я запомнил пятилетней девчонкой, она обучалась кузнечной артефакторике где-то в отдаленном ордене. Скорее всего, дед с Корой ездили навещать ее.

- Ленсар, - Сэм распахнул объятия и прижал к восхитительно пахнущей кожаной куртке. У него были свои представления о дворцовом этикете — и мне всегда казалось, что он не изменит привычкам, даже если сядет на императорский трон, - мальчик мой! - мои ребра затрещали, - получается присматривать за братом?

Понятно, намек на Большие Лопухи.

- Ты все знаешь, - пожал плечами, стараясь улыбаться не слишком грустно.

- Зайдем, не стой на пороге.

Тяжелые створки сомкнулись, отрезая нас от белокаменного коридора со стражниками.

- Тяжело пришлось? - он не спрашивал, утверждал, - надеюсь, ты побалуешь старика историями из первых уст?

Да, я знал, что он любил их записывать. Наверное, именно от него ко мне передалась дурная привычка марать бумагу.

- Разве Фел тебе еще не рассказал? - вопрос был с подвохом. Я внутренне боялся, что братец и здесь меня обойдет.

- Нет, и, Ленс... Не злись на него. Он не виноват в том, что всего лишь мальчишка.

- Он мой старший брат! Дофин! - терпение прорвало, как шаткую плотину, - это он должен подавать пример, усмирять и воспитывать. А не я!

- Ты умнее своих сверстников, Ленс, разве ты этого не замечал? - дед потихоньку открыл хранилище вин и извлек бутылку с эльфийским, - вот и веди себя соответственно.

Мало-помалу за бокалом изысканного вина Сэму удалось меня расслабить... и разговорить. Мы даже смеялись, когда я пересказывал случай с «эльфийскими пирожками».

- Ленс, тебе уже хватит, - а я бы не сказал, что пьян. После рокового вечера с Милой во мне изменилось слишком многое, и пьянеть я тоже стал медленней, чем обычно. Хотя эльфийское вино коварно. Вот ты сидишь и все бы ничего, но вдруг встаешь — и ноги тебя не держат. Надеюсь, до последнего не дойдет.

- Скажи, Сэм, - я разом опрокинул в себя полкубка, - кто такой Робин Мастерс?

- Что? Что ты сказал?! - казалось, с деда разом слетел весь хмель. И веселость.

- Робин Мастерс, - реакция меня и пугала, и забавляла. Должно быть, все дело в вине.

- Откуда ты слышал это имя? - Сэмверан сложил могучие руки перед собой.

- Это важно?

- Реши для себя. Если важно — то скажешь и получишь ответ.

- Хорошо. Я случайно увидел, как матушка ходила на могилу... этого человека. Я читал гравировку.

- Ты плохо учился, правнук.

- Прости? - и причем тут моя учеба. Или дед хочет перевести тему?

- Немногие хорошие книги уточняют, что ваша с Феликсом мать носила фамилию Мастерс, - все-таки самые мрачные подозрения оправдались, - Робин Мастерс — друг детства, одногрупник в школе укрощения, один из знаменитой «четверки». Твоя мать — замечательная погонщица.

- И они... любили друг друга? - в горле отчаянно пересохло, я потянулся за бутылкой, а дед не стал останавливать.

- Роб любил мою девочку, да, - немного подумав, дед плеснул и себе, - ее же единственной любовью, которая сняла проклятие со всего эльфийского рода, была любовь к императору Феликсу.

Что-то мне почудилось в этих словах странное — но, возможно, снова вмешалось вино.

И, конечно, я помнил о снятии проклятия — до истории Феликса и Сайероны снарры не могли сочетаться браком со смертными. Или, впрочем, смогли бы, но их избранник прожил бы обычную жизнь, невыносимо короткую по сравнению с эльфийской вечностью.

- Так что не бери дурного в голову, мой мальчик, - Сэм хлопнул по плечу, чуть не вдавив в стол.

- Но она так горевала у могилы...

- А разве нельзя горевать об ушедших друзьях?

Конечно, дед снова был прав, но какая-то мелочь все равно не давала покоя. Не позволяла целиком забыть и отпустить. Внезапно перед глазами расступился кустарник, скрывавший статую юноши, и в голове отчетливо послышался голос матери. «Я боюсь за Ленса».

- Друзья или нет, но они были очень близки. Отец опечалится, если узнает.

- Ваш отец мудр, и неужели ты думал, что хоть один тайный ход можно удержать в секрете от императора?

- Ты тоже знаешь про ход... - я почувствовал себя ни много ни мало дураком.

- Молю Солнце, чтобы ты, мой мальчик, никогда не познал утраты друзей, близких тебе. Постарайся не привязываться к смертным, разделить вечность ты сможешь лишь раз.

- На всех друзей не хватит, - невесело улыбнулся я, отчего-то вспоминая Милораду. А если... а если у нас бы все получилось... когда-нибудь... Возможно, тогда, разделив с ней поровну снартарийское долголетие, я бы мог дать ей тем самым иммунитет от своего проклятия? Ведь можно же, правда, просто пить кровь каждые две декады, соблюдать режим приема «лекарства», и жить... как раньше? Я ведь жил как-то все эти годы и был счастлив.