Темный исток

Глава 3. Тяжелый разговор

Остаток ночи я провел в кошмарах, мечась по жесткой койке в поту и перекрученных простынях. Пару раз едва не свалился прямиком в жесткие объятья пола, но вовремя просыпался и практически тут же проваливался обратно в беспокойный сон.

Мне снилось, как по улочкам Глосса носился выводок диких пещерных лягушек. Маленькие, но очень кровожадные, они сжимали передними лапами здоровенные тесаки и, прыгая за мной по пятам, рассерженно квакали: «Отдай! Мое! Мое!». Я пытался бежать, но ноги то и дело увязали в песке, который тут же превращался в вязкое месиво от пропитавшей его крови. Не в силах удержаться, я заваливался спиной назад и в это же мгновение оказывался атакован ватагой взбесившихся земноводных. Мелкие тварюшки остервенело тыкали в меня ножами до тех пор, пока даже глаза не начинало заливать кровью. После чего наступала темнота и я просыпался.

И так раза три или четыре за ночь, пока уже под самый рассвет не спустился Мекет и не объявил о подъеме.

Я резко сел на постели, первые секунды плохо понимая, где нахожусь и какое сейчас время суток. Голова гудела от недосыпа, в горле пересохло, а шея затекла и теперь неприятно ныла.

Я лениво протер вспухшие глаза и, высвободившись из кокона простыней, опустил босые ноги на настил. Прикосновение холодного металла к ступням немного освежило. Уперев дрожащие локти в колени, я положил тяжелую, но при этом казавшуюся совершенно пустой голову на сцепленные ладони и медленно осмотрел свою мрачноватую каморку.

Скромных размеров куб со скошенным потолком, гордо именовавшийся каютой, тонул в мягком золотистом свете маленьких трубчатых светильников, нарочно рассредоточенных по стенам так, чтобы создавался не раздражающий глаза приятный полумрак. Мекет своими руками соорудил для меня этот угол и, помимо выдвижной койки, замаскировал в стенной нише небольшой шкафчик и письменный стол с встроенным инфотерминалом. Именно здесь я проводил большие часы своей жизни, в одиночестве разглядывая старинные галактические атласы и книжки по истории миров.

Спать я укладывался точно в бреду, о чем скромно намекала сорванная в яростном порыве и перепачканная зеленой кровью одежда, ураганом разбросанная по всей каюте.

Вдоволь насидевшись, я, как был нагишом, прихрамывая, поплелся в вибродуш. К тому моменту Мекет возвратился в рубку уровнем выше и, судя по негромкому гудению внутренних корабельных систем, вовсю готовился к предстоящему старту.

Я заставил себя поспешить, вспомнив о скором появлении вчерашней гостьи. Приближался момент объяснения с братом о деталях нашего путешествия, и чутье подсказывало, что простым этот разговор не будет.

Зеркальная кабинка вибродуша отразила тощее патлатое существо с кругами под глазами и бледностью, какой позавидовали бы мертвые. На груди, прямо у сердца, куда пришелся удар электрошокера, темнели две точки. Вспомнился прошлый вечер. Боль, страх, ярость. Удовлетворение, с каким я прожарил нутро тучного курсу. И то странное чувство всесокрушающего желания уничтожать… Откуда оно взялось? Из ящика?

Перехватив собственный взгляд в отражении, я поймал алый отблеск, почти растворившийся в болотной зелени радужки. Не удивился, не испугался – такое случалось и прежде. Только тряхнул головой и снова поглядел на себя.

Все было в норме.

Скорчив рожу, я активировал программу, закрыл глаза и, ни о чем не думая, отдался во власть приятных очищающих волн.

Выйдя из душа, я, все еще немного сонный, остановился перед кесс-автоматом и подставил чистую кружку под тонкую горячую и ароматную струйку.

Кто ж знал, что именно в этот момент кое-кто вздумает заявиться?

Я так и не понял, что это было – предчувствие или сигнал. Я обернулся и тут же едва не выпустил из рук почти наполненную кружку.

Чудом избежав ожогов пониже пояса, я уставился на незваного гостя.

Вернее, гостью.

Диана Винтерс стояла в узком проходе, скрестив перед собой руки и лениво подпирая плечом переборку. Окинув меня с головы до пят любопытным взглядом, она насмешливо скривила губы и нарочито безразличным тоном проговорила:

– Твой брат прислал меня сказать, чтобы ты поторопился.

Я не пошевелился. Вернее пошевелился, но лишь затем, чтобы прикрыть промежность рукой. Я хотел заставить Диану перестать так бесцеремонно пялиться, но все слова, как назло, повылетали из головы. В итоге получилось что-то нечленораздельное и похожее на жалкое блеяние.

– Не поняла? – переспросила она.

Набрав в грудь побольше воздуха, я громко повторил:

– Сейчас поднимусь.

Отставив кружку с так и не пригубленным кессом, я бочком протиснулся мимо Дианы, явно и от всей души наслаждавшейся моим унижением, и успешно забаррикадировался в каюте. Спрятав пылающее лицо в ладонях, я уперся спиной и переборку и истерически расхохотался.

Глупо и самонадеянно было бы утверждать, будто дамы баловали меня своим вниманием, и все же припомнить момент, когда бы вел себя так по-идиотски, я не мог. Мне никогда и в голову не приходило стесняться собственной наготы, а тут…

А тут будто что-то замкнуло!

Только когда сердцебиение чуть успокоилось, я отклеился от двери и принялся собирать разбросанные с вечера вещи. Надеть их еще раз, даже после молекулярной чистки, мне не позволило бы слишком живое воображение, и я, не задумываясь, отправил все в утиль.