Темный исток

Глава 19. Очертания Тени

Я поначалу решил, что слух меня подводит. Либо мозги настолько затуманились ересью, которую туда влил Аргус, что смысл его слов исказился. Выпучив глаза на серого стража, я кое-как выдавил:

– Повтори.

Аргус обнажил зубы в жуткой ухмылке, отчего волосы у меня на затылке вздыбились.

– Ты тот, кого Гугса вырастил в пробирке на генетическом материале Динальта и остатках информации о лейрах, – проговорил он, каждой фразой вонзая острые иглы мне в сердце. – Ты абсолютный синтет, единственное живое воплощение всего того, что осталось в этой Галактике от лейров, и теперь, как это ни прискорбно, ты в руках куатов.

– Это безумие, – выдохнул я, чувствуя, будто тиски на руках и ногах сжимаются. – Бред!

Голова закружилась. Комната поплыла перед глазами. Хотелось вырваться, сбежать, отыскать где-нибудь укромный уголок и забиться туда. Переждать кошмар, который почему-то все не заканчивался.

Аргус почуял слабость, накатившую на меня, и, ухватив меня за запястье, прорычал:

– Не вздумай грохнуться в обморок!

Боль, с которой его пальцы сдавили мою руку, вспышкой отозвалась в голове, прояснив сознание. Я огрызнулся:

– И не собираюсь! – Попробовал вырваться, но легче было стальной трос зубами перекусить.

– Значит, ты мне веришь? – Он с такой пристальностью вглядывался в мое лицо, что стало казаться, будто отрицательный ответ мог его напугать.

– Почему он не убил меня? – спросил я. Голос дрогнул, а глаза заволокло полупрозрачной дымкой. – Почему забрал с собой?

Аргус выпустил мою руку и отодвинулся на шаг.

– Понятия не имею. Мотивы Мекета трудно понять. Возможно, сыграла роль его сентиментальность. Он дал тебе имя и превратил в своего наперсника и брата. – Страж ненадолго умолк, а потом вдруг поинтересовался: – Как думаешь, предвидел он такой исход, когда соглашался лететь на Яртеллу?

Вспомнив жгучую ненависть старшего брата к лейрам и его острое нежелание лететь в их морозное логово, я невольно содрогнулся от осознания того, насколько слепым все это время был. А еще самодовольно называл себя проницательным! Позорище!

Не дав Аргусу ответа, я отвернулся.

Наверное, именно так и сходят с ума. Голова напоминала котел, в котором пытались заживо сварить риоммских угрей. Они извивались и ерзали, бились о толстые стенки и то и дело норовили выскочить из кипящей жижи. Стало больно. Я крепко зажмурился и что было мочи потянул руками и ногами. Невидимые тиски загудели от напряжения, но не ослабли. Где долбанный ящик, когда он так нужен?!

– Не мучь сам себя, – проговорил Аргус до странности напряженным тоном. – Просто прими реальность. И все.

Я посмотрел на его неподвижное лицо и попросил:

– Отпусти меня, Ди. Пожалуйста.

Его щека дрогнула. А может то был всего лишь блик сверкнувшей за окном молнии. Серебристые глаза на миг, казалось, засияли фиолетовым.

– Лучше возьми себя в руки, – спокойно посоветовал он.

– Отпусти меня, – повторил я с нажимом. Подавленность прошла, сменившись зарождавшимся гневом. Горячей смолой он медленно разливался по всему телу, наконец просочившись в потаенные уголки души, туда, где ящик и где нечто давно жаждало свободы… Еще. Еще чуть-чуть… Я уставился в белое лицо Аргуса, со всех сторон, казалось, окруженное тьмой. Зловещая картина. Что это было? Перебои с освещением? Разгадывать было некогда, и я опять нырнул в недра самого себя, пытаясь голыми руками выкопать оттуда ящик.

– Риши, что ты пытаешься сделать? – склонив голову набок, лениво поинтересовался страж.

Я молчал, продолжая свою маленькую внутреннюю борьбу. Это было похоже на попытку покормить катрану и при этом самому не сойти за десерт. Странная могучая сила, которую я всю жизнь по наущению брата загонял вглубь себя, проснулась и захотела на свободу.

– Не останавливай его, – внезапно прозвучал громкий и четкий механический голос. – Пускай поскалит зубки, если ему так хочется. Нравится или нет, ему не избежать метаморфозы.

– Как прикажете, претор, – покорно откликнулся Аргус, единственной фразой заставив шестеренки в моей голове закрутиться с новой скоростью. Претор? Не тот ли это претор, которому в свое время подчинялся Сивер и которого до жути боялся доктор Гугса? Тут только до меня дошло, что вся наша беседа предназначалась для ушей совсем другого слушателя.

– Кто это? – я завертел головой, пытаясь определить, откуда доносится голос. Вся жажда докопаться до ящика развеялась вчерашним сном.

Меня проигнорировали.

Голос заговорил опять, но звучал уже с нотками удивления и веселья:

– А ты весьма обходителен с ним, Ди. Ну надо же. Славный и милый Аргус. Не думала, что когда-нибудь увижу подобное.

– Это не так, – спокойно возразил страж. Он отошел в конец комнаты, тяжело опустился в кресло и воззрился на потолок, откуда, судя по всему, за нами и наблюдали. – Что мне с ним делать, претор?

– Не мешать, – тут же откликнулся голос. – Наша задача состоит в том, чтобы мальчик осознал, что его ждет. Сам.