Тени

Тени

Что такое хутор на самом деле, Андруш не знал, пока не переехал сюда из города со всей семьёй. Им предложили, и они согласились. Потому, что мир изменился. Теперь вся большая семья Андруша училась жить на земле и за счёт земли, вернее, того надела, который прилагался к дому и остальным хозяйственным постройкам: хлеву, амбару, свинарнику, птичнику и погребу. Работы хватало всем от мала до велика с рассвета и до заката. К чему сожалеть о прежней жизни, которая больше не вернётся. Мир изменился для всех. И, пожалуй, таким людям как семья Андруша, от этих перемен стало только лучше.

Прежние мечты рассеялись как утренний туман, на их месте возникли новые. Взять хотя бы старшего брата, Никоша, который всего четыре года назад надеялся поступить в аспирантуру сразу после окончания инженерно-механического факультета. Теперь же присматривается к Натуське, что живёт в ближайшем селе. А за одно к брошенной кузне за тем же селом и пустующему дому рядом с кузней. На то он и старший, чтобы первому покинуть родительский очаг. А кто будет против? Живи по совести, трудись. И все только спасибо скажут и за ещё один оживший дом, и за пышущий жаром горн, и за звон молота о наковальню.

Сам Андруш теперь мечтал о собственной пасеке. С детства мёд любил, особенно гречишный, тёмный и густой, чтоб ложка в нём стояла, если воткнуть. Часто вспоминал, как бабушка брала его с собой на базар, пока старшие братья в школе были. Там в медовом ряду чего только не продавалось. Сто сортов, но Андруш всегда просил купить ему только гречишного. Бабушка брала три или четыре крынки разного мёда, в том числе того, что нравился внуку.

Тогда никто не думал, что привычной жизни осталось ещё лет восемь. А потом мир изменится, и кто останется, тому выпадет совсем иной жребий.

Андрушу едва исполнилось четырнадцать, когда субботним вечером к ним в квартиру пришёл молодой человек, назвавшийся агентом по расселению и предложил переехать на хутор. Город умирал. Вернее сказать, умирали большие города, средние пока держались, а малые – напротив, даже оживали. Люди возвращались в родные захолустные провинции. Заново налаживали быт. Восстанавливались и открывались небольшие предприятия, заводики, мастерские. Пашни с посевами воскрешали окрестные земли, строились дороги, на которые раньше ни государство, ни местная власть не находила денег. Мир изменился, когда пришли Тени, и продолжает меняться.

Всё началось за год до переезда на хутор. Андруша тогда мало интересовали скучные новостные каналы, однако, информация о внезапном исчезновении нескольких финансовых воротил почему-то привлекла внимание. На самом деле, подростка удивило одно обстоятельство. Все пропавшие не могли исчезнуть незамеченными. Никак. Охраняемые здания, камеры наблюдения, куча сотрудников в соседних помещениях, телохранители, наконец. Люди словно растворились, не оставив ни следа. Впрочем, один след всё же был: угольный росчерк, похожий на какой-то знак или весьма странную букву, на том месте, где все пропавшие, вероятно, находились в последний момент. Что это? Подпись странного неуловимого маньяка-похитителя, способного ходить сквозь стены или даже телепортироваться, как в фантастическом кино?

СМИ кричали о похищении с целью выкупа, но никто не выдвинул никаких требований, о финансовом терроризме, но и по этому поводу власти не делали никаких заявлений. Личные счета пропавших без вести, и счета, к которым у них был доступ, остались нетронутыми. Выдвигались различные версии произошедшего, одна безумнее другой. Через неделю пропало ещё несколько человек, больше, чем в первый раз. Угольные росчерки на месте их последнего пребывания уже не были столь затейливы, и напоминали знак «икс» или букву «Х». У кого-то возникло предположение, что этот знак – ни что иное как обычный «+». Плюс к тем, кто исчез раньше. Общественное мнение подогревалось всевозможными репортажами, журналистскими расследованиями, предположениями, домыслами и балансировало между недоумением и паникой.

Финансовые машины продолжали функционировать, компенсируя неудобства, возникшие в следствии исчезновения нескольких ключевых фигур. Замы, помощники, советы директоров, собрания акционеров спешно принимали решения из разряда: что дальше, если вдруг… И это «вдруг» не заставило себя долго ждать.

Событие, произошедшее единожды можно списать на случайность. Повторение подобного – совпадение. А, если нечто становится регулярным, то в пору усмотреть в явлении систему, тем более, что чёткая периодичность стала очевидным фактом. Все исчезновения людей и появление угольных меток приходились исключительно на первый день каждой недели. Понедельник – день тяжёлый сам по себе, стал ещё и роковым, проводящим черту между «было» и «стало».

Установленные камеры наблюдения чаще всего отключались или передавали совершенно неразборчивый шум. Ни на одной из записей момент исчезновения человека не зафиксировался. Только «до» и «после». Тем не менее, в соцсетях появилось несколько фрагментов, на которых можно было разглядеть, как, за несколько секунд до исчезновения, человека окутывает странная субстанция. Словно чёрный дым стягивается из ниоткуда к очередной жертве. Сгущается, окружает почти непрозрачным коконом, постепенно принимая антропоморфные черты. А когда этот сгусток тьмы рассеивается, то вместо исчезнувшего человека остаётся лишь угольный росчерк. Чёрная пыль, оставшаяся явно неслучайно.

Власти вначале не комментировали ролики никак, потом сделали заявление о сфабрикованных фейках. Однако число новых видеосвидетельств неуклонно росло.

Исчезали не только представители высших финансовых кругов или политических блоков. Исчезали зажиточные и бедные, пожилые и молодые, служители различных церквей и рецидивисты, отбывающие наказание или разгуливающие на воле. Чиновники разных администраций и ведомств, военнослужащие, свободные художники, актёры и так далее, и так далее, и так далее.