Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом

Глава IX

Всего пару часов назад Юрки, Зуали и Йорвин выступили с речью перед всем народом Серого Лиса с речью, касательно их ухода на неопределенный срок. Юрки во всеуслышание объявил имя наместника и распорядился, что если ему не суждено будет вернуться, то сын прокуратора станет полноправным као и будет передавать этот титул своим сыновьям. Разумеется, радости эти известия не вызвали, но, к счастью, народ Серого Лиса с уважением относился к понятиям чужого долга и чести, оттого принял эти новости смиренно.

Теперь, когда Юрки отлучился по своим делам, Йорвин сидел в гостиной дома као, любуясь пламенем самого красивого в Яаскелайнене камина, в блаженном безделии. Он сидел, покачиваясь на стуле, закинув ноги на кедровый стол. В руке он держал крупный спелый плод репы, от которой отрезал ломтики своим заветным кинжалом, и с хрустом разжевывал. За окном смеркалось, и с улицы в комнату попадал свет ночных фонарей. Там, на той стороне, как ни в чем не бывало, суетился лесной народ, и в сердце Йорвина закралась тоска по человеческим лицам, каждое из которых рассказывало свою историю. В его голове вставали образы детей, играющих на мостовой, добрых стариков, улыбающихся беззубыми ртами, красивых девушек и удалых парней. Но все они были где-то там, в сотнях миль отсюда.

Йорвин не хотел спать, но почему-то его вдруг сморила дрема. Реальность, в которой он находился, вдруг стала незаметно сменяться другой. В этой новой реальности Йорвин не был прикован к телу, а был бесплотным духом, парящим над землей на высоте птичьего полета. Перед его бесплотными глазами начала стремительно разворачиваться история. То, что он годами вычитывал в храмовых исторических хрониках, теперь обрело новый, более красочный и объемный облик.

Сначала Йорвин наблюдал за первобытной человеческой общиной тундр Гестории. На его глазах люди, обмотанные шкурами животных, суетились как муравьи. Йорвина поразили высокие, мускулистые, бородатые мужчины, которые, вооружившись дубинами и копьями с каменными, как у морферимов, наконечниками, загоняли огромного мамонта. Он также восхитился стройной и гордой статью женщин того времени. Кто знает, быть может, и их потомки сохранили достоинства предков.

Далее перед глазами Йорвина предстали коренастые жители подгорных недр, которые в это же время уже овладели техникой ковки железа и простейших механизмов. Когда человек активно занимался собирательством и убивал животных камнем да дубиной, в подгорных тоннелях гномов уже горели горны и стучали молоты.

Взор Йорвина переметнулся на древних эльфов. Рядом восседали  и драконы, которые появились прежде них всех, и сейчас находились в апогее своего могущества. Огромные, статные, гордые и могущественные драконы наставляли эльфов тонкостям и премудростям магии. И с высоты взора Йорвина эльфы выглядели как дети, которым взрослый на примере настоящей лопаты показывает, как обращаться с совочком.  Драконы пока не знают, что пригревают змей.

Ветры перемен  зашумели в древесных кронах, и Йорвин перенесся на пятнадцать тысяч лет вперед. На этом периоде человеческая раса разделилась на четыре Великие народности – Суаран, Мидшнит, Норлим и Кедонэй. У каждой был свой язык и своя культура.

Жители Суарана – темнокожие, черноглазые люди с орлиными чертами лица и гордой осанкой. Они облюбовали пустыни на юго-востоке Эрдероса и осели там. Их культура считается самой мрачной и жестокой. Пирамидальные храмы из гранита и минареты до небес не встретишь больше нигде. В стылых глубинах пирамид они проводят ритуальные жертвоприношения таинственному и могущественному Скилосу. Этот жестокий бог обожает жертв женского пола или несовершеннолетних. Суаранцы считают, что чем дольше жертва будет биться в агонии, истекая кровью, тем больше будет удовлетворен великий Скилос, и тем более благосклонен он будет.

Прямо посередине сегодняшней карты мира располагалось государство Мидшнит – сердце людской цивилизации. Эта страна достигла расцвета после того, как ввязалась в войну эльфов с гномами, разразившуюся по вине гномского короля Нустафельдрина, который позволил себе сально пошутить про грудь сестры короля эльфов во время дипломатического визита в их столицу - Альвиал. Гномы при всей их оружейной мощи оказались в меньшинстве и невыгодном стратегическом положении. Король Мидшнита, Нидомир предложил гномам военную поддержку. По завершению этой войны, которая длилась год и восемь месяцев, эльфам была выплачена немалая по тем временам контрибуция, отчасти за счет бюджета Нидомира. Надо ли говорить, что после этого был заключен первый межрасовый политический союз. Он назывался «Дружба вечная, пока зеленеют луга и  высятся горы».  И до сих пор этот союз крепче, чем гномья сталь. Оба экземпляра этого союза хранятся в золотой раме в тронных залах дворцов в столицах обоих королевств – в Гунгорне и Тартаве. При поддержке гномов, Мидшнит сделал огромный шаг в индустриальном развитии. Уже на следующий год Мидшнит начал колониальную войну по захвату южных земель у коренных жителей – орков. Орки – огромные зеленокожие человекоподобные существа восьми футов ростом, ужасающей физической  силы. Эта раса, о которой до этого не знал цивилизованный мир, дала людям такой отпор, что, несмотря на численное превосходство и передовое вооружение, война с орками закончилась лишь через двадцать один год. Мидшнит колонизировал юго – западные территории, но какой ценой! Армия Нидомира сократилась на треть. Военные расходы были так велики, что Мидшнит залез в долги, которые выплачивал сорок лет. Больше с тех пор и до прихода к власти императора Торака в истории Мидшнита не было ни одной войны.

Норлим – родина высоких и сильных людей с белоснежной кожей. Согласно преданиям, именно их предки, снежные обезьяны являются прародителями человеческой расы. По мнению Мидшнитцев, норлимы являлись варварами. По ярости, с которой они защищают свои земли, с ними могут тягаться разве что орки. Десятилетия норлимы делили границу с кочевниками с крайнего севера. Конфликт этот длился поколение за поколением, но в конце концов, когда пролитой кровью можно было заполнить море, кочевники свернули шатры и ушли восвояси. С тех пор о них ничего не было слышно, разве что путешественник, отправлявшийся в те снежные пустоши, не возвращался. Тем не менее, агрессивно защищая свои границы, Норлим никогда не посягал на чужие. В  странах, с которыми он граничит, Норлим ассоциируют с наковальней, валяющейся на дороге. Лежит себе, никого не трогает, разве что обходить приходится. Но поднять и оттащить - дашь грош. Большую часть  территории, на которой жили норлимы, унаследовали их потомки, и назвали Гесторией. Их языческая культура, почитающая силу меча и руки, в некороторых уделах сохранилась  с тех времен практически без изменений.