Теория газового света

98-й. глава 21

– ...Ты тоже в это веришь? – поинтересовался Кирилл, в удивлении оборачиваясь.

За спиной Алины черными вертикальными отметинами темнели, наслаиваясь друг на друга, стволы старых шершавых сосен, и между ними Кириллу вдруг почудилась стоящая неподалеку черная чужая фигура. Он вздрогнул и пригляделся, чувствуя проходящую по спине волну холода, но за деревьями никого не было.

Девушка неопределенно пожала плечами.

– Верила когда-то. Но я никого здесь не видела. Даже если здесь кто-то и есть, то призраки не выходят на улицу. А внутри дома я не была. Может быть, здесь действительно случается что-нибудь странное по ночам...

По ночам...

Кирилл почувствовал, как что-то гулко ударилось и екнуло внутри, и посмотрел вперед, туда, где виднелся черной громадой окруженный забором безмолвный лагерь.

– Ладно, увидимся! Дальше я сам... – махнул девчонкам, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно, но на последних словах тот все-таки дал предательскую слабину. – До завтра!

Дождавшись, пока сестры, держась за руки, скроются за деревьями, Кирилл со всех ног побежал к лагерю. В темноте, не разбирая дороги и даже не глядя себе под ноги, он несколько раз спотыкался, падал, снова вставал и бежал, пока не очутился у знакомой лазейки под забором, а затем и у нависшего козырьком, как грибной нарост на деревьях, крыльца. Сердце билось где-то в горле, перед глазами плыло, ступеньки сливались в один сплошной бетонный покров. Остановившись, чтобы отдышаться и запрокинув к темнеющему небу голову, Кирилл, хотя и ждал ее, вопреки обыкновению не заметил в окне маячившего темного силуэта девочки.

Собравшись с силами, Он быстро взбежал наверх и, едва переступив порог корпуса, почти нос к носу столкнулся с появившейся из ниоткуда Траурницей. Спокойно отступив назад, она загородила ему дорогу, по привычке заложив руки за спину и глядя прямо в глаза.

– Мне нужно рассказать тебе кое-что поподробнее.

– Не сейчас, – отмахнулся Кирилл, ненавязчиво отстраняя ее с пути. – Мне нужно кое-что срочно узнать. Где тут, ты говоришь, телефон?.. У директрисы?..

Не дожидаясь ответа, он обошел девочку и стремительно зашагал куда-то по коридору.

Несмотря на подступавшую за окнами темноту, вечернее освещение здесь еще не включили, и во всем вестибюле горела только одна мигающая лампочка. Но Кирилл и так хорошо знал дорогу. Это было единственное, что он запомнил в ту ночь, когда его впервые привели сюда. Сонного, с автобуса, еще ничего не понимающего в происходящем. Теперь он понял.

Свернув в боковой коридор, возле лестницы, в глухой закуток, Кирилл очутился на крошечной площадке возле кабинета директора. Справа была стена, впереди – запасной выход и темная дверь, от пола до высокого потолка забранная крашеной зеленой решеткой. Слева часть коридора была перегорожена поперек еще одними двойными дверями с пометкой «Служебное помещение». За ними, по-видимому, находилось воспитательское крыло.

Тяжело дыша, Он остановился напротив кабинета. И замер.

Из-под двойной двери, чертя пол оранжевой полосой, струился неяркий свет, изнутри доносились чьи-то приглушенные голоса.

– ...Я даже не знаю, что мне теперь с ним делать. Он вечно один и ни с кем не общается. Бродит весь день по корпусу, на контакт не идет. С самого утра нигде не видно, возвращается под вечер. Как разговаривать с этим трудным ребенком, если его даже найти тяжело?..

«О чем это они, интересно?..» – мелькнуло в голове озадаченно, сбивая с толку. Кирилл застыл, ухом вжимаясь в перегородку и боясь издать хоть малейший звук, чтобы не спугнуть голоса и ненароком не обнаружить себя, и прислушался.

– ...Сбегает с занятий, ведет себя странно, постоянно огрызается... – голос за дверью на секунду замолк, и вместо него послышался неприятный хлюпающий звук, будто кто-то высморкался в платок. По плаксивой истеричной интонации Кирилл узнал психологичку – точно так же она рыдала в первый день, приволоча к нему в спальню побитого вруна Степанова и требуя у Бультерьерихи наказания по всем мерам справедливости.

Как же ее назвала Траурница – Пиковая Дама, кажется?..

– Это все идет из семьи, – со знанием дела понимающе произнесла из-за двери Бультерьериха. – Не дело это – вот так вот срываться и отсылать проблемного мальчика подальше от себя. Это неправильно...

Поняв, что разговор идет о нем, Кирилл еще сильнее впечатался ухом в дверь, жадно ловя каждый доносящийся изнутри звук. Что-то негромко и стеклянно стукалось друг о друга, как будто собеседницы решили вдруг попить на ночь чая.

– А что у них там? С семьей?.. – вкрадчиво поинтересовалась Пиковая Дама напряденным от волнения голосом и снова шмыгнула в платок.

«Тоже психолог нашлась!.. Сначала пусть сама научится сдерживать свои эмоции!..»

– Говорят, мать у него была француженкой. Хрупкая, наивная женщина. Иностранная метелка. Беспомощная и совершенно безрукая. Да не прижилась здесь, в нашем климате, болела, болела да и умерла месяц назад... Хилая женщина, – подвела свой итог Бультерьериха. Она говорила так, как бабы на базаре или старухи у подъезда со смаком и замирающим восторгом пуская слюни разбирают чужие трагедии и несчастья. Послышался чей-то истерически-надрывный всхлип, смешанный со смешком.