Теория леса

4.

Дома Родион не проснулся. Стоило ему открыть утром глаза, как перед ним возникли расплывчатые столбы. «Деревья», – вздохнул парень, доставая из рюкзака очки. Мир вновь обрел желанную четкость. Лес вокруг совершенно не изменился. «Все-таки это было взаправду, – думал парень. – Но действительно ли я познакомился с числом Пи и квадратичной функцией? Лес лесом, но это вполне могло присниться. Хотя нет! Это было ведь еще до того, как я лег спать... Значит, это что, все правда, и я в Математике? – Родион задумчиво остановился и посмотрел вверх. – Лизочка! – неожиданно осенило его. – Она же «чайник» в математике! Она не ответит ни на один вопрос! – тут парень замер. В его голове появилась мысль, которой не было раньше: – А что же будет, если на вопрос не ответить?» – до сей поры Родион легко приводил знакомые ему формулы и правила и даже думать не мог, что на вопросы можно не знать ответа. И лишь сейчас он понял, что Лизочка не справится даже с элементарными заданиями, даже просто на знание формул. «Что же делать? Точнее, что с ней сделают? Какой смысл спрашивать математику? Правильность ответа что-то решает? – беспокоился парень. – Надо найти ее, срочно!» – решил он и бегом бросился в глубь чащи.

А мы с вами вернемся немного назад, к тому самому моменту, когда Лизочка вышла из подъезда Родиона. Она была невероятно расстроена, услышав, что парень думает о ней. До этого момента он если и ругал ее, то совсем не в такой форме, а родители и друзья видели в ней только хорошее. Слезы так и лились из ее глаз, она всхлипывала и быстро шла по городу. Она знала, что, если вернется сейчас домой только с одной решенной задачей, мама снова отправит ее к Родиону на следующий день, а к нему Лизе совершенно не хотелось. Жалея себя и меняя салфетку за салфеткой, девушка дошла до окраины города, до остановки междугородних автобусов. За дорогой начинался пустырь, а за пустырем было нечто похожее на лес. Вытирая остатки слез, Лизочка напряженно думала. Наконец в ее голове сформировалось окончательное решение. «Уйду жить в лес! Когда меня не будет, посмотрю, как Радик пойдет домой извиняться. Да только меня уже не будет дома!» – с этой мыслью Лиза выкинула салфетку и двинулась через пустырь.

От слез не осталось и следа. Шаг за шагом розовые балетки Лизочки приближались к лесу. Все мысли девушки сосредоточились на том, как она отомстит Родиону. Он будет ее искать, потому что почувствует себя виноватым. О, ему будет очень трудно, ведь никто не знает, где она! И наконец, он найдет ее в лесу. Но и тут ему придется помучиться. Ведь никто не будет ждать его на опушке. Он будет долго искать ее – и все-таки найдет. Он будет счастлив, ведь к тому моменту выбьется из сил. Усталый и измученный, он будет просить прощения, нет, он будет ее умолять на коленях. А она будет лишь снисходительно наблюдать за его попытками с высоты своего роста, многозначительно накручивать кудри на палец и молча слушать его мольбы. И вот он, наконец, поднимет на нее свой взор, полный боли, вины и надежды, и в нем будет читаться немой вопрос: «Ты простишь меня?» И она опустит свой презрительный взгляд и ответит: «Нет, Радик, нет». И тут он заплачет, обнимет ее ноги и будет рыдать, рыдать и рыдать. И когда ее ноги начнут чесаться от его слез, она отойдет назад и добавит: «Я подумаю». И Радик вновь подойдет к ней и обнимет ее в знак благодарности.

Такие картины рисовало воображение обиженной Лизочки. Доходя до логического завершения, то есть своих слов «я подумаю», она была почти счастлива. Поэтому она нисколько не побоялась зайти в мрачный лес. К тому же уже смеркалось, а ночевать на пустыре было страшно. Зайдя в лес, Лиза критически оглядела его. Он был таким темным, мрачным и жутким, что она довольно улыбнулась. «Здесь я спрячусь так, что Радик будет целую вечность искать меня, – подумала она и стала готовить место для сна. – Можно и поспать немного в лесу, лишь бы этот хам запомнил, что девушек нельзя обижать. А то он совсем обнаглел. Если он знает математику, это не дает ему право обижать меня». Лизочка постелила розовую джинсовую курточку, положила на нее голые ноги, а голову – на сумку, и отправилась в мир грез.

Проснувшись утром, Лиза вспомнила, что сильно замерзла ночью. Вместо того чтобы понять, что причина в шортах и майке, девушка выместила злобу на Родионе. «Это по вине Радика я мерзла здесь всю ночь. Ему придется извиняться еще дольше», – подумала она и снова погрузилась в свои мечты.

Прошатавшись так неопределенное время, Лизочка решила, что надо искать место, где спрятаться, причем самое укромное. Однако густые заросли не горели желанием предоставлять ей уютное укрытие. Как ни пыталась девушка сунуться в какие-нибудь кусты, ее сразу встречали непроходимые дебри, проявляющие какой-то странный интерес к ее одежде и волосам. Со временем одежда становилась все грязней, кудри – все спутанней, а Лиза – все более уставшей. Подошло и то время, когда она устала настолько, что бросила свою курточку на землю и села на нее, облокотившись о дерево. Ноги гудели, совершенно не желая идти дальше.

«Подожду Радика тут, – решила Лизочка. – Я – девушка, и я сама решу, где его ждать. А здесь хорошее место».

Неожиданно за деревом что-то зашуршало, и чьи-то холодные руки обхватили девушку за плечи. Не успела Лиза как-то отреагировать от испуга, как позади прошептали хриплым голосом:

– М-м-м, девочка... Тепленькая, живая. Будет сестре на кухню подмога.

– И-и-и-и-и! – завизжала Лизочка от страха.

– Скажи формулу площади трапеции – и отпущу.

– Что?

– Просто формулу.

– Чего? – любые предложения со словом «формула» девушка и так воспринимала с большим трудом, а от страха ее мозг вообще отключился, не позволяя ей думать.