Тибериум: Истоки

Глава 1. Гесарийское восстание

День перед решающей битвой был наполнен напряжением и предвкушением.

Армия мятежников, ведомая Готфридом Гесарийским, встала недалеко от имперской армии, которую вели сыновья Императора.

Небо облачное. Воздух наполнился нервным ожиданием и зловещей тишиной.

Лидеры армий собирали своих воинов, делали последние инструктажи и ободряли их уверенностью в своих навыках и силе.

К вечеру в воздухе витал запах дыма от костров, на которых готовили пищу. Лагеря заполнялись смехом от анекдотов, а так же песнями, прославляющими лидеров армий.

Войска проводили последние проверки оружия, укрепляли оборону и украшали себя, готовые умереть за Императора или за свою землю.

Второй сын Империи по имени Имирес Гнице вместе со своим верным телохранителем и другом Имириалом Рейном заходят в командный шатёр.

Наследник всей Империи и великий молодой воин,э Люциан Гнице, сидя на хлипком стуле, изучает отчёты разведчиков. Командиры подразделений, пока наследник занят, делятся своими планами и тактиками над картой быстро нарисованной холмистой местности. Люциан поглаживал свою начавшую расти красную бороду, под которой скрывались перламутровые чешуйки. Люциан не был братом Имиреса по матери, но это не мешало им обоим. Наследник был рождён от союза человека и Королевы драконов, когда как Имирес от союза человека и Королевы эльфов.

Зашедший Имирес получил приветствия от командиров, среди которых выделялись герцог Бертран де Борн и граф Эб де Мо. Люциан оторвал взгляд от бумаг и жестом подозвал младшего к себе.

— Нас 25 тысяч, а их едва наберётся десяток, после Тарахорска, — говорил герцог Бертран де Борн. Старый вояка, воевавший ещё за отца обоих принцев, ничуть не потерял в форме и выносливости. Морщинистые старые руки переставляли фишки коней на холм Имперского лагеря, а после потащили их до вражеского. — Ударим сразу в лоб. Я и тысяча коней сметём этих бунтовщиков. Сражение закончится за 5 минут. Даю слово дворянина Меча.

— Число бойцов ничего не значит, — возразил молодой граф Эб де Мо. — Его Величие побеждал в сражениях с гораздо большим перевесом на стороне врагов. Если мы хотим подавить восстание в этом месяце, то надо дождаться войск Третьего Генерала. Они ударят во фланг, а мы в тот момент нападём на Готфрида, — граф двигал фишками, что изображали армию Третьего Генерала. Их прихода ждать ещё целых два дня.

Прошедший мимо стола Имирес остановил свой взгляд на графе де Мо. Пышные, модные светлые усы, яркие голубые глаза и ни одного шрама на нежной розовой коже. Для графа де Мо это первая настоящая война. Вроде ему около 25 или 26 лет.

— Слушай сюда, сосунок! Вы, мелочь, не умеете воевать! У вас нет чести, гордости и воинского уважение к сопернику! Я не буду ждать Третьего и их псов. Это сражение - моя слава! Я отрублю голову Готфрида, и именно Я преподнесу её Императору, а не какие-то особенные близняшки в чёрных доспехах! — лицо герцога наполнилось кровью. Он плевался, пока повышенным голосом кричал на графа де Мо.

— Бертрам. Ещё одно слово, и я начну думать, что защита Империи для вас лишь повод набить свои карманы и прославить себя, — не отрываясь от бумаг, Люциан говорит спокойным голосом. — Я и мой брат сами устали от этой войны. Целых два года прыгаем по этим чёртовым холмам. Надоело. Но поэтому мы и должны закончить это без риска опозорится, как ваш сын. А потому прошу вас думать над планом завтрашней битвы и не тратить слов в напрасную.

— Свой план я уже предложил. Нет ничего проще и лучше конной атаки. Мы уничтожим ряды мятежников очень быстро, а потом добьём убегающих.

— Соглашусь с вами, что конница – это прекрасно. Но мы на Западе, — возразил Люциан, наконец, убрав в сторону все бумаги. Наследник встал со стула, с хрустом выпрямился, а уже после подошёл к столу планирования. — Это не речные земли и даже не Север с Востоком. Тут обилие гор, холмов и вот таких вот низин. Ваша конница застрянет на подъёме к врагу, поскольку они к вам не пойдут. Они будут стоять на вершине и срать на вас стрелами, болтами и магией, — Люциан вернул фишки конницы на место.

Командиры от мало до велика начали предлагать свои идеи. Под такой шум и гам Имирес подошёл к брату, встав у правого плеча.

— Наконец ты тут, — старший, улыбаясь, слегка ударил в плечо младшего. — Леди Элхирея написала тебе письмо, — Люциан снимает с пояса закреплённый конверт и отдаёт его в руки брата. - И ещё Цоллерн передала подарок. Он в моей палатке. Не стал открывать его, чтоб не портить сюрприза. Но надеюсь, что там не поэма с признанием в любви. Рано тебе ещё обгонять меня.

— Адель прислала подарок? — Имирес спешно распечатывал письмо матери. - А отец или леди Алинора тебе не писали?

— Неа. Они же знают, что их сын сильнейший воин. Зачем обо мне беспокоится? — улыбнулся Люциан. - Ладно. Вольно. Иди и проверь подарок. Предположу, Цоллерн хочет, чтоб ты его быстрее открыл. Но потом возвращайся. Ты мне нужен здесь.

— Хорошо, Люц. Вернусь так быстро, как только смогу.

Имирес отвернулся и прошёл к выходу. Его глаза смотрели только на бумагу, что несла слова, написанные матерью.

«Как ты там? Надеюсь, тебя не ранили. Как Люциан? Алинора за него сильно беспокоится. Хотя и не показывает этого. Но я чувствую её страх... Ямир говорил, что вы подавите восстание за пол года, но вот вас нет вторую зиму... Мия просила передать вам привет. Бедная девочка... Единственный ребёнок Ямира, что осталась в Столице. Ей так тяжело справляться со всем этим вниманием... Но что я о других. Мне уже лучше. Хворь прошла. Видимо тоже нервничала, как Алинора, когда ты уезжал, вот и дало на здоровье. Возвращайтесь скорее. Люблю вас.