Тигровый глаз 1 том: Пророчество о солнечном викинге.

3 Глава - Прощание с собой

      Утром меня разбудил шумный разговор на кухне и вкусный запах свежеприготовленных булочек. Кажется, в детстве мама пекла именно такие для нас с папой и в каждый клала разную начинку. Мы долго смеялись, угадывая, какая начинка попадется, пытали принюхаться к булочке или ощупать её. Какие теплые, радостные воспоминания! Ой, я, кажется, уснула прямо в одежде! А где Кирим? Я же не принесла ему плед!

    Я бросилась и побежала на кухню, где вчера оставила спящего парня. На кухне весело разговаривали, пили чай и уплетали те долгожданные булочки мои родители и Кирим. Они увидели меня и заулыбались.

        - О, ты уже проснулась, дорогая! – сказала ласково мама и обняла меня, так как делала раньше до чудовищного сна наполненного морщинистыми монстрами.

         - А, Вы уже познакомились с Киримом? – спросила тихо почти дрожащим голосом я.

        - Конечно, он же вчера нас спас, глупенькая. Садись за стол! Чай остынет! – сказал с усмешкой папа и освободил мне свой табурет.

        У нас небольшая, но светлая кухня, в ней как раз помещается вся наша семья, даже теперь и гость. Мы весело смеялись, шутили за столом, но я невольно косилась на Кирима. Не знала, что он умеет так от души смеяться. Он обратил на меня внимание и поправил прядь моих волос чуть не упавших в чашку с чаем.

          - Как Вы собираетесь добираться до Екатеринбурга? – спросил озабочено отец у Кирима.

      Я вздрогнула и вопросительно посмотрела на парня, который вполне уверено доедал остаток хрустящей булочки и с чувством большой ответственности заявил:

        - Через четыре часа можно будет открыть новый портал. Самая ближайшая точка, где грозовые облака откроют солнце - будет в Екатеринбурге. Я смогу понять, где именно воссоздать проход только находясь там. Я планировал поехать на вашем быстром транспорте – автобус.

      - Ну, он не такой уж и быстрый, – засмеялась я, - есть еще быстрее, например пассажирский электровоз или самолет.

       Я, кажется, смутила Кирима. Он удивленно посмотрел на меня и как будто пытался запомнить каждое сказанное мною слово.

        - Ты обязательно мне расскажешь об этом транспорте, - серьезно почти с блеском в глазах сказал Кирим.

            - Мама, папа, мне придется уехать, по всей видимости, надолго, - я сказала эту фразу и сразу опустила голову вниз, ожидая громкого крика или открытых убеждений в необходимости учебы и обязательного нахождения рядом с ними. Но, они спокойно приняли это, и даже отец положил на мое плечо свою теплую тяжелую руку, подбадривая меня в выбранном мною решении, бережно сжал свои горячие пальцы и невозмутимо сказал:

            - Мы знаем, Кирим нам все рассказал. Мы видели, что в нас вселилось, и кто нас спас. Кирим сказал, что если ты останешься, придут другие и в следующий раз так может не повезти. Он сказал, что ты особенная! Мы не хотим, чтобы ты умерла… Ты, выбрала свой путь и следуй за ним. Я уверен, что ты найдешь свое счастье. Если бы не ты, возможно и нас бы сейчас не было.

    Мама обняла меня сзади и нежно поцеловала в щеку. Они поняли меня, увидели все своими глазами то, что меня беспокоило два месяца жуткого кошмара, дали шанс пройти свой путь самостоятельно не испытывая чувство угрызения за оставленных одиноких родителей, которые всю свою жизнь отдали, чтобы вырасти меня.

        Родители уселись поудобнее к нам и подлили всем в чашки горячего чая. Я схватила свою чашку двумя руками, согревая их телом ароматного свежезаваренного чая. Меня все еще знобило от сказанного и нереальности в происходящем. Я пыталась запомнить этот момент, счастливых не подающих грусти родителей, нежно щебетавших что-то за столом, и пытаясь последний раз заботливо накормить меня.

       После завтрака, мы с Киримом в спешке стали собираться. Родители держались из последних сил, чтобы не расчувствоваться у меня на глазах. Ведь для меня они были сильными, не готовыми даже проявить малейшую слабость. Они всегда меня поддерживали и даже сейчас ничего не изменилось. Но мои чувства были на грани и слезы расставания огромными прозрачными каплями скатывались по щекам, оставляя горькие дорожки в память о них. Мама увидела мои слезы и нежно, как умеют только мамы, обняла, а затем защелкнула на моей шее золотой янтарный кулон в форме капельки. Она всегда одевала его по праздникам и в компании друзей имела привычку не осознано крутить в руке приятный отшлифованный прозрачный камень ярко медово-жёлтого цвета.

     - Он будет хранить тебя! – сказала с уверенностью мама и кончиком мизинца смахнула набежавшую слезу в глазах.          

        Отец пожал руку Кириму, попросил его беречь меня и засунул в карман моего пуховика свой армейский фонарик, на котором было выгравировано «Никто кроме нас». Отец дорожил им, это был подарок его армейских друзей, которые по праздникам собирались у нас дома и неустанно рассказывали истории их службы, затрагивая войну в Афганистане. Да, он воевал в Афганистане, но старался не вспоминать и не рассказывать мне и маме подробности той войны. Только с друзьями он был собой и мог с усмешкой вспомнить все тяготы, которые на него навалились в юности. Он гордо смотрел на меня и заявил: