Тихий Омут в Лучах Света

Тихий Омут в Лучах Света

1

Молоденькая репортёрша Лирика Перовна Огонёк была озадачена. Только что редактор их местной, многообещающей малотиражки задал ей очень каверзное редакционное задание, возложив всю ответственность на её неопытные хрупкие плечи и не натренированные тонкие ноги. А тема была о городской жизни под названием "Что такое хорошо и что такое плохо". То есть ей нужно было найти интересную конфетку на фоне разноцветных фантиков и вывернуть наизнанку все темные карманы городка.

Редактор Очерк Эскизович Незванный был не из местного бомонда. Он жил в большом городе, а редакцией заведовал на расстоянии. Её-то и редакцией сложно было назвать, обычная комната с минимумом принадлежностей.

Как говорится, журналиста ноги кормят, некогда было Лирике засиживаться в этом помещении. До этого дня вся работа её состояла в описании местной жизни: придумала ли новый рецепт булочница Мармеладова, как себя чувствует пожарник-спасатель Спичкин, который чуть не утонул при купании, и почему у мастера Садов и Огородов Красноягодки вместо гавайской тыквы вырос подсолнух длиннолистный. Но больше удивил шеф тем, что в городок приезжает его сын художник Мольберт, якобы за потерянным вдохновением. Скорее всего, подумала Лирика, по шпионить за мной и моей работой. О нём она была наслышана, как о напыщенном щеголе, избалованном и капризном.

Утром на городском вокзале случился конфуз, когда Мольберт вышел на перрон, его сбил с ног спешащий на поезд пассажир. Теряя равновесие, молодой человек шмякнулся во что-то мягкое.

— Мои чудесные абрикосы! - от визга над ухом сразу же подскочил. Разбрызгивая слюной на него двинулась грузная торговка. Склонив голову, Мольберт увидел продавленный ящик с фруктами и свои модные шорты в абрикосовом смузи.

—А абрикосы не такие уж и чудесные, - проговорил рядом незнакомый гражданин, - Гляньте-ка, сверху красивый фрукт, а под ним гнилье...

Стали собираться зеваки. Торговка, позабыв о злосчастном вредителе, набросилась на незнакомца, грудью отстаивая честь своего товара. В это время из толпы вынырнула тоненькая девчонка и схватив заторможенного Мольберта потянула за собой, подальше от вокзала. В спину больно колотил нагруженный рюкзак. Отбежав на приличное расстояние, остановились, отдышались.

Девчонка представилась репортёршей Лирикой. Парень окинул взглядом стройненькую светловолосую девушку. «Ничё такая, - подумал, - в моем вкусе.  Да, папаня, втянул ты меня в историю... Думал, что я уеду от своей шумной компании, а по ходу и здесь будет не прохладно. И сопровождение дал, очень даже симпатичное.»

Лирика смутилась под взглядом парня. Вот же тетеха, выскочила наспех в стареньком платье, совсем не подобает так встречать хозяйского сына. А вся беда, что проспала, сидела полночи за заглавием новой статьи. Ничего путного в голову не пришло...

Взглянув на молодого человека, зашлась в смехе, показывая на его шорты. Парень тоже расхохотался.

— Вот так вляпался, чудесный у вас городок, а главное тихий...

Устроив Мольберта в гостиницу, девушка отправилась по рабочим делам. Из головы не выходил этот симпатичный парень, который на поверку оказался простым и общительным. «Вот же, болтушки», - подумала она про редакционных девчонок. Худощавый, темноволосый, с длинной челкой, закрывающей половину лица, он никак не вписывался в очертания их городка. Но в то же время принес с собой порыв чего-то свежего и нового.

2

Утро началось у Мольберта с мелодичной трели. Это был не телефон и не колокольчик, который висел в этой патриархальной гостинице и до сих пор выполнял свои исторические функции. Музыка доносилась с улицы. Распахнув тяжёлые ставни, увидел внизу, на скамейке пожилого мужчину, играющего на скрипке. Почувствовав нахлынувшее вдохновение, он достал из рюкзака альбом для набросков, несколько заточенных карандашей и бегом бросился на улицу, будто бы боясь вспугнуть своё видение.

Старик сидел на террасе гостиницы, его морщинистое лицо в черных очках было устремлено вверх, к солнечному свету, а руки и пальцы танцевали смычком невидимый вальс. Присев чуть-чуть поодаль, Мольберт начал спешно зарисовывать в альбоме силуэт слепого музыканта, трепеща от мысли, что тот изменит позу.

- Опять перебудил постояльцев, - пробубнила рядом хозяйка гостиницы, - Говорила, говорила я ему, нет, не доходит, пиликает и пиликает, готовы пломбы из зубов повыскакивать...

Хозяйка гостиницы, Домна Каминовна Метелкина, была женщина строгая и принципиальная. Музыканта невзлюбила, но и не прогоняла.

Появился он в этом городке две недели назад. Однажды его увидели рано утром, одиноко бредущего по улице со скрипкой в руке. Как не пытались расспрашивать, кто он и откуда, старик ничего не помнил. Горожане собрали кое-какую одежду и поселили бедолагу в гостинице, оплачивая проживание и питание.

Музыкант смолк, опустил скрипку, испуганно повернул голову в сторону говорившей женщины. Из распахнутых дверей вышла горничная и увела старика внутрь. Время завтрака наступило.

Мольберту ничего не оставалось, как позаботится о своём пропитании. Кто-то окликнул его по имени. Через дорогу перебегала Лирика, лавируя между проезжающим транспортом. В голубом сарафанчике, с собранными в высокий хвост волосами, она походила на статуэтку балерины, исполняющую незамысловатое па.

Сегодня Лирика была довольна собой и своим внешним видом, так как хорошо выспалась и чувствовала себя готовой для новых свершений. С утра успела пронестись по своему крошечному городку, суя нос во все дыры в заборах и пугая непонятными вопросами горожан. Было ясно, что ищет что-то подозрительно плохое... Нужна была жертва, но пока никто не подходил под ее масштабы. Она чувствовала себя Мэгре в юбке, накануне грандиозного разоблачения темных дел.

Мольберт пригласил Лирику позавтракать вместе и чопорная Домна Каминовна, окинув девушку уничижительным взглядом, приняла заказ.