Тик-Так

Тик-Так

Тик так. Тихий голос раздался у самого уха. Настя резко вскочила со скамейки и выбила у говорящего, крохотную коробочку с драже.

— Ты чего? — Лёша наклонился и поднял оранжевый прямоугольничек с платформы. Он удивлённо вскинул бровь и уставился на подругу.

— Ничего. Достал со своим тик-таком.

Парень не обиделся, покрутил коробочку между пальцев и сунул в карман куртки. Насте было интересно, где он его берёт. Уже лет пять как фирма перевыпустила упаковку, и знакомые с детства драже теперь фасовались исключительно в бесцветных слегка скруглённых коробочках. Но у Лёши всегда наготове была неизменная оранжевая.

— Извини, — Насте стало стыдно, и она попыталась улыбнуться. Лёша ответил ей своей привычной ехидной ухмылкой, и на его лице появились задорные ямочки. На любые комплименты по поводу этой приятной особенности, он отшучивался, тыкал себя пальцами в щёки и поправлял:

— Не ямочки, а дырки.

Подъехавшая электричка прервала неловкую сцену, но Насте лучше не стало. Зря она с ним так.

Свободные места были только у прохода, и двое сели друг напротив друга. Лёша снова щёлкнул коробочкой и отправил очередную порцию апельсиновых драже в рот.

Его дурацкое «тик-так» не на шутку вывело Настю из себя. Вот уже вторую неделю она страдала от одержимости. Куда бы ни посмотрела: всюду мерещилась цифра десять. Даже ноль и единица начинали вызывать у неё нервную дрожь.

Каждый день она вставала с постели, на десять минут раньше будильника. На календаре мозолил глаза дождливый октябрь. А стоило ей поднять глаза на вывеску с номером дома, тот непременно оказывался десятым. На часы девушка старалась не смотреть, прекрасно зная, что ждёт её на циферблате.  

Лёгкая мания начинала перерастать в тяжёлую паранойю. А когда, наконец, наступило девятое октября, Настю за горло схватила невидимая цепкая рука. Завтра десятое. Две десятки! Предчувствие чего-то страшного и неотвратимого нависло над ней чёрной тучей. А тут ещё Лёшка со своим тик-таком.

Насте хотелось выложить ему всё. Она прекрасно знала, что друг рассмеётся, а в карих глазах заиграют лукавые огоньки. Лёша непременно едко пошутит, и вся эта ерунда, действительно окажется ерундой. Ведь он здесь рядом. Только начинать разговор в переполненном вагоне ей совсем не хотелось.

Внезапно в проходе появилась тучная женщина и хищно уставилась на занятое парнем место. Громыхая тележкой, она бросилась к Лёше, и он лишь в последний момент успел спрыгнуть со скамейки, едва необъятных размеров зад навис над его коленями. Лёша беззвучно выругался  и встал в проходе. Толпа оттеснила его почти к дверям, и он обречённо махнул девушке рукой.

 *.*.*

— Вот жеж, поговорили...— констатировал Лёша, поджидая подругу у лестницы с пешеходного моста.

— Она тебе могла обе ноги сломать разом. Ты легко отделался.

— Не скажи. Я ещё долго буду видеть это в кошмарах, — Лёша передёрнул плечами.

— В кошмарах... — задумчиво повторила Настя и уставилась на подошедший трамвай. Маршрут номер десять. Кто бы сомневался?

Почти на всех трамваях можно было добраться до института, кроме седьмого: он ехал в старую часть города. А жаль. Немного удачи ей бы не помешало.

— Расскажешь, что с тобой? По моим расчётам, для твоих календарных помутнений ещё рано.

Настя не обижалась на его шутки про пмс:

— С каких это пор ты высчитываешь мой цикл?

— Ну, наверно с тех, когда ты попросила меня купить тебе прокладки в супермаркете.

— Боже, это было всего один раз.

— Мне хватило.

— А что там у тебя с... Забыла, как там её зовут, — девушке захотелось сменить тему.

— Надоели её наезды.

— Чьи?

— Машины. Расстались. Тупая, — Лёша бросил это без злобы, легко и ненавязчиво.

— Что так?

— О, её не устраивала наша с тобой дружба. А что её тот мажор, катал регулярно как раз мимо моего дома, это в порядке вещей. Он же просто фрэнд, — парень протянул последнее словечко и сделал смешной взмах рукой.

— Ну знаешь. Я бы тоже была не в восторге, если бы мой парень покупал прокладки для другой девушки.

— Поэтому у тебя и нет парня, — вынес вердикт Лёша и хитро прищурился.

— Тик-так? — Он снова протянул ей драже.

— Сколько можно жрать это? — Настя начинала закипать.

Лёша поднёс коробочку к свету и присмотрелся:

— Всего десять штучек осталось. Угощайся!

Девушка побледнела и вцепилась в поручень.

— Насть. Ты чего? — Лёша взял её за плечо.

Она сделала глубокий вдох и выпалила все свои страхи про число десять и тревожное предчувствие. Девушка рассказала каждую мелочь, каждую примеченную десятку. Лёша не стал шутить, а довольно серьёзно выслушал сумбурный монолог.

— Я думаю, что ты так переживаешь, потому что целую неделю будешь дома одна. Я помню, что ты до чёртиков боишься темноты. Хочешь вечером составлю тебе компанию за просмотром какой-нибудь комедии, богатой на сортирный юмор. Самое то!

Настя горячо закивала.

— У тебя сколько пар?

— Четыре.

Лёша скривился:

— У меня три. Ладно, я тебе подожду. Но. Еда с тебя. Я на мели, — он демонстративно вывернул карманы.

— Без проблем, — девушка ещё долго смотрела вслед Лёше, который спешил в новый корпус. Он совсем не менялся. В то время как его сверстники становились более зрелыми и серьёзными, на их фоне он казался просто долговязым школьником. Ей это нравилось. Настя была человеком привычки. Именно поэтому она давно не хотела переводить время на наручных часах, которые сбились несколько лет назад. А ещё не торопилась сказать другу детства, что жить без него не может. Часы уже давно отставали на десять минут. А Лёшка... Лёшка просто всегда был рядом, на расстоянии вытянутой руки.