Типично женский роман

Глава 1. Песчаная буря

                                                                                                                                            
Года четыре

Был я бессмертен.

Года четыре
Был я беспечен,
Ибо не знал я о будущей смерти,
Ибо не знал я, что век мой не вечен.
                         С.Я. Маршак.

     На ночь мы остановились на базе-кемпинге. Бескрайняя пустыня и несколько палаток. Утомленные дневным переходом, мы сидели у костра и ели восхитительный жареный хлеб берберов, слушая рассказы и травя анекдоты. Еще днем из близлежащего поселения к нам присоединился парень, Мехмет. Кудрявый брюнет с крупным носом и грустными глазами, он почти все время молчал, но в этот раз, на просьбу тоже что-нибудь рассказать, Мехмет пододвинулся поближе к костру и обвел всех взглядом. Увидев на наших лицах  любопытство и нетерпеливость, он улыбнулся и начал:
"Один человек отправился в странствие по торговым делам. Но счастье не сопутствовало ему, и он решил вернуться домой. В дороге он вынул сумку с пищей и остановился поесть. Мимо проходил голодный бедуин. Он пoклонился арабу и сказал:
-Я из твоей страны, а иду в Ирак.
Тот спросил:
- Нет ли у тебя известий о моей семье?
- Есть,-ответил бедуин.
- Как здоровье моего сына?
- Он в добром здравии, слава Аллаху.
- А его матери?
- Ее здоровье так хорошо, что лучшего и желать не приходится.
- А как мой дом?
- О, он великолепен, как тебе известно.
- А как ты нашел моего верблюда?
- Очень упитанный верблюд.
- А как собака?
- Как всегда, стережет дом.
Выслушав все это, купец повеселел и. продолжал свою трапезу, не предложив ничего бедуину, принесшему радостные вести."...

       Провожая взглядом дым костра, устремляющийся ввысь, я запрокинула голову. От открывавшегося вида перехватывало дух. Огромное бесконечное небо усыпанное чистейшими бриллиантами. Такое прекрасное и такое холодное...Зябко кутаясь в шерстяной плед, я прислушалась к истории, продолжавшей звучать у костра:

"...Вдруг вдалеке показался дикий козел и тотчас же снова скрылся в песках.
Бедуин решил прибегнуть к хитрости, чтобы заставить араба дать ему что-нибудь поесть, и заметил:
- Благополучие проходит быстро и исчезает навсегда, как этот козел. То, что я рассказал тебе о твоей семье, о твоем доме и имуществе,- все это правда. Но так было вчера. А сегодня... Этот козел не убежал бы, если бы твоя собака была жива.
- А разве она издохла? - заволновался араб.
- Да, она объелась мясом твоего верблюда,- ответил бедуин.
- Что ты говоришь! Разве верблюда тоже нет?
-Да. Его закололи на похоронах твоей жены.
- Моя жена умерла?
- Покончила с собой от тоски по твоему сыну.
- Как, и сын мой умер? Будь ты проклят!
- Увы, крыша твоего дома упала и придавила его.
Тут араб уже не выдержал, закричал, бросился к верблюду, вскочил на него и умчался, позабыв о своей сумке с остатками еды.
Бедуин взял сумку, съел все, что в ней было, и сказал:
- Вот радости-то будет у араба, когда он приедет домой..."
 Все засмеялись, одобряя находчивость бедуина и требуя с Мехмета рассказать новую историю. Тот лишь покачал головой и снова улыбнулся. Его лицо вдруг стало серьезным, а голос вкрадчивым. В какой-то момент мне показалось, что он пристально на меня смотрит.
  “В одном персидском городе жил когда-то бедный портной. У него были жена и сын, которого звали Аладдин...”
Голос казался все тише. У меня уже начали слипаться глаза, поэтому я тихонько встала, пожелала всем спокойной ночи и ушла в свою палатку.  По дороге меня одолевали разные мысли. О прошлом. О будущем. После развода с мужем, с которым мы прожили двадцать лет вместе, после деления имущества, после похорон моих родителей, я не была удивлена, узнав о своей болезни. Наверное, глубоко в душе, я и сама догадывалась об этом. После посещения врача, я не стала никому ничего рассказывать. Сказать, что мне просто не хотелось чужой жалости было бы не верно. Скорее, просто не хотелось суеты вокруг. Конечно, я могла бы попробовать систему Бройса, пройти курсы химиотерапии, сделать операцию...Но я всегда была реалистом, а с моей стадией...да что уж тут. Уволилась с работы, посетила нотариуса и вот, я здесь. Всегда мечтала об этом моменте. Жаль лишь, что при таких обстоятельствах.
 Я все рассчитала: после этой экскурсии я успею навестить свою дочь в штатах и увидеться с внуком. Он занимается в археологическом кружке и я уже знаю, что подарю ему- потемневший запечатанный кувшин, купленный мной у торговца на рыночной площади. Тот же старик уговорил меня едва ли не задаром взять у него потертый некрасивый ковер. Глядя в старые выцветшие глаза, я почему-то не смогла отказаться. Так что теперь я счастливая обладательница побитого молью антиквариата.

   На следующий день мы встали очень рано, в надежде увидеть знаменитый рассвет в пустыне. Утро было холодным, небо пасмурным, накрапывал дождик. Признаться, я уже и не ожидала увидеть что-то красивое, но тут темно-лиловое небо на востоке начало алеть, сначала робкие, а затем более яркие лучи восходящего солнца окрасили пески в непередаваемые цвета. Да... ранний подъем определенно стоил этого зрелища .
Позавтракав, мы отправились в путь. Через какое-то время, я увидела как с одной стороны к нам быстро приближается темное облако.
Это было похоже на дождь. Я показала на него старому другу, который и пригласил меня в эту поездку, Сергею. Тот что-то крикнул погонщикам, которые сразу же засуетились.
Песчаная буря! На моей голове была накручена чалма, а на шею я предусмотрительно одела арафатку, в которую и замоталась, оставив лишь узкую щель для глаз.
   Облако налетело на нас, обрушивая тонны песка, песок больно жалил  и, не смотря на одежду, забивался всюду. Было невозможно что-либо увидеть или услышать.
  Когда ветер наконец-то стих, я долго отряхивалась и терла воспаленные глаза. Что-то не давало мне покоя. Наконец отряхнувшись, я смогла оглядеться и понять, что же меня так насторожило.
  Вокруг меня на много миль раскинулась знойная Сахара. В которой были лишь я и барханы.