Тишина

Крик. Пробивающийся сквозь запертые двери и толстые стены. Призыв о помощи, впивающийся в сердце осознанием того, что и его, и сотни других придётся проигнорировать. Пропустить мимо ушей и жить дальше, словно ничего не случилось.

Хруст. И тишина... Страшная. Мёртвая. Они всегда дейстовали безмолвно...

– Нет, ты это видела?!
От возмущённого рёва напарника Хель вздрогнула и, сжав подлокотники, промолчала. Но Шейк молчаливому недовольству внимать не собирался.
– Наши проиграли пятому гарнизону! Всухую!
– И?
– Да никогда такого не было. В чём в чём, а в Псирайте мы всегда были лучшими! – Шейк Алес сдвинул цветок в сторону и устроился на подоконнике, таким образом пытаясь удержать внимание рассеянной девушки. Но Хель только скользнула по нему взглядом и, положив голову на руки, вновь посмотрела за стекло.

Шейк обернулся и тоже всмотрелся в туман, плотной завесой скрывший окрестность.
– Ты снова включила прослушку?
Хель не ответила. Но ответ он и сам знал превосходно. Девушка часто садилась у экрана, на котором ничерта не было видно, включала звук с записывающих устройств и предавалась меланхолии. Ему даже не нужно было видеть её правое ухо, чтобы знать, что в нём мигал включённый наушник, спрятанный за каштановыми локонами.
– Зачем, Хель? Зачем ты это делаешь? Тебе нравится страдать? Так пойдём, я покажу другие хорошие способы доведения мазохиста до экстаза.

Он усмехнулся, готовый к колкости, на которые Хель никогда не скупилась в общении с ним, но с девушкой сегодня явно что-то было не так. Она, зажмурившись, переждала, пока утихнет очередной вопль, а после тихо произнесла:
– Почему они выходят? И как? Мы ставим охрану. Ни одно живое существо не сумеет ни выйти из этого бетонного ящика, ни проникнуть в него. Тем не менее, каждый день... Есть жертвы.

На этот раз Шейк промолчал. Девушка подняла руку и в последний момент одёрнула её, так и не коснувшись стекла.
– Ладно, как... они выходят, я начинаю догадываться. Но знаешь, что я действительно не могу понять?
– И что же? – выдавил ставший крайне задумчивым Шейк.
– Как вы можете играть в то время, как за стенами умирают люди?! И ладно остальные, но ты... Шейк, я тебя просто не узнаю. Где тот парень, который спас меня от смерти в первые дни вторжения? Где тот, кто в первых рядах рвался в экспедицию в Туман?!
– Так, ясно. У нашей Хельки снова начались загоны... – Шейк рывком спрыгнул с подоконника, намереваясь уйти. Но Хель не позволила.
– Ты всегда бежишь от этого разговора! – не выдержала девушка. И, когда он остановился, не дойдя пары шагов до двери, сипло прошептала: – Ты просто трус, признай это Шейк. Но ты боишься не меня и моих разговоров, ты боишься сам себе признаться, что я права. Что у меня хватает смелости думать о том, как их спасти... Я хотя бы пытаюсь спасти их, а ты давно сидишь в этой уютной норе, поджав хвост!
– Боюсь признаться? – Шейк скрестил руки на груди и зло искривил губы. – Да, Хель, я действительно кое в чём боюсь тебе признаться. Вот только причина кроется не в моём "образе героя", который может разлететься в пыль. А в том, что правда может уничтожить твой песочный замок, в котором ты благополучно страдаешь все эти месяцы.
– Ты не...
– Послушай меня! Сейчас просто выслушай и пойми: мы ничем не сможем им помочь. Это факт. Ты упомянула экспедицию в Туман? А ты знаешь, что с ней стало? Рассказать? Могу даже в подробностях!
– Но ты сказал, что тебя не взяли...
– Да, сказал. Чтоб избежать этого разговора. Чтобы дать тебе хотя бы мизерный шанс быть счастливой. Но ты, к дьяволу, нашла этот наушник, сидишь каждый день, страдаешь! Хочешь знать, что случилось с моей группой на экспедиции?
Хель сглотнула и, отвернувшись, обхватила себя руками. Она знала. Все знали.
– Выжил только я, Хель. Из сотни вооружённых мужиков остался только я. А знаешь почему?
Хель до боли сжала губы, не желая этого знать. Мечтая больше всего на свете сейчас оглохнуть и не слышать ни слов того, кому она больше всех доверяла, ни воплей, что выворачивали душу наизнанку.
– Потому что, – он оказался прямо за её спиной, так близко, что захотелось рвануться вперёд, преодолеть стекло, унестись подальше от Шейка, – на полпути к нашей изначальной цели они вдруг услышали крики о помощи. Удивительно, не правда ли?
– Ты бросил их...
– Моя жизнь нужна здесь, – отрезал Шейк. – И я их предупреждал.
– Хватит.
– Хель...
– Я сказала: хватит! Свои оправдания можешь идти и докладывать начальству. А меня оставь в покое!
– Я не оправдываюсь, я лишь пытаюсь доказать, что мы не можем сейчас ничем им помочь. И твои "попытки спасти" – делают только хуже. Причём, тебе же самой. Ты и сама прекрасно знаешь, что нам нечего противопоставить тварям. Автопилоты, роботы, бронемашины – они уничтожают всё. Они знают слабое место любой техники. И это слабое место – человек. Сейчас мы ничего не можем сделать, прими это как данность!

Она и приняла. Вытерла слёзы, глубоко вдохнула и прошептала:
– Уходи.
– Хель, – зло начал было парень, но, осознав, что сейчас девушка его не услышит, шумно выдохнул и покинул комнату.

А она осталась. Вместе с тем самым песочным замком, который Шейк только что растоптал...
Какого это: узнать, что тот, кто лично спас тебя от смерти, кто больше всех желал уничтожения чудовищ с их Туманом, тот, кому ты доверяла больше чем кому бы то ни было, сбежал, бросив свою группу на верную гибель... И если бы он просто сбежал – Хель могла это понять. Но вместо того, чтобы вернуться к работе, вместо того, чтобы внести свой вклад в избавление их мира от тварей, он просто осел здесь, в тридцать восьмом радиоотделе, занялся всякой фигнёй и всячески старался отговорить девушку от перевода в отдел безопасности.

Новый, гораздо более громкий вопль вонзился прямо в сердце, и оно отчаянно сжалось, не в силах этого больше вынести.

"Моя жизнь нужна здесь"...

А кому нужна жизнь Хель? Горкий смешок.

Что ж, кое в чём Шейк был прав, ей не стоило столько времени сидеть здесь у экрана. Ей давно стоило начать действовать! Раз Шейк сбежал из службы безопасности, то его место займёт Хель. И вот она точно не будет прятаться за спинами своих товарищей...

Слёзы соскользнули с ресниц, и девушка ожесточённо смахнула следы своей слабости. Кажется, в этом мире у Хель осталась только она сама. Жуткое ощущение, подмораживающее кончики пальцев и покрывающее толстым ледяным слоем решение. Правильное решение.

"Помогите!!!" – на последнем слоге голос сорвался. Хель сжала челюсти и кинула мрачный взгляд на кейс у монитора.

Оба наушника, практически заряженные, лежали в нём.
***
Хель перекинула рюкзак на спину, поднесла руку к выключателю, как вдруг уже привычный ей вой сменился чередой глухих ударов.

Хель застыла и неверяще оглянулась на огромный экран, который она лично выключила минутой ранее. За ним, окружённая Туманом, билась в отчаянной попытке проникнуть внутрь девушка. Она кричала, приподнималась на носочки, чтобы достать до камеры. Стройная фигура была подсвечена тусклым, словно исходящим от фосфоресцирующих растений, светом. Хель узнала её.
– Микаэлла...
Сотрудница десятого отдела, девушка-солнце, которая помогла Хель взломать внутренний канал и подключиться к этой же самой камере, их нежная орхидея... Мика вся прильнула к окну, словно мечтая расщепиться на элементарные частицы и проникнуть между кристаллами стекла внутрь. Но в какой-то момент перестала беспрестанно водить дрожащими ладонями по экрану и застыла, распахнув заплаканные глаза... Обречённость, затопившая их, ударила Хель, подобно разряду молнии!

Как порывом ветра её снесло к экрану. Хель прижала руки к холодной поверхности там, где были руки Мики, и заговорила. Она просила, умоляла, молилась, успокаивала и себя, и Мику... Жертвы. Каждый день, каждый проклятый день были жертвы. Хель знала, что когда-нибудь твари достанут и её знакомых, но до последнего хотела надеяться, что этого не случится... Только не с Микой, только не с этой всегда приветливой, светлой девочкой. Хель понимала, что причитания бесполезны, как и её истерика. Ей не помочь. Просто уже ничем не помочь... вот только легче от осознания не становилось. Это только Шейк может закрыться в своей раковине и играть в Псирайт, словно ничего не произошло!

Визг, улетевший во тьму! Что-то длинное чёрное рывком оторвало Мику от экрана и понесло в Туман.

Бессильная ярость вспыхнула пожаром! Хель с силой заколотила руками по пластику и даже не заметила, в какой момент поверхность экрана нагрелась и смягчилась... И хриплое рыдание поглотил Туман.

А снаружи было... Холодно. Влажный воздух, промозглая земля, остужающая парящую влагу и плотная завеса Тумана, сквозь который еле-еле пробивались солнечные лучи.

Ещё не в силах осознать то, что произошло, Хель шагнула назад, нащупала стальную стену крепости. Обернулась и сглотнула подкатывающую тошноту. Никакого прохода не было. Только непробиваемая, непроницаемая, уходящая ввысь стена. И тишина... Та самая, которая наступала после...

"Помогите!" – Мика кричала откуда-то справа.

Первый шаг был самым сложным. На пятом Хель ускорилась. На десятом – сорвалась на бег, выставив вперёд руку, чтобы избежать столкновения с невидимыми из-за Тумана зданиями. Сердце колотилось, как бешеное, в висках стучала кровь. И эти ритмичные удары, словно какая-то особо упорная мысль пыталась достучаться до мозга, напомнили девушке о главном. И Хель остановилась.

Мика захлебнулась криком. Но Хель не двинулась с места.

"На полпути к нашей изначальной цели они вдруг услышали крики о помощи. Удивительно, не правда ли?"

Шаг назад. Окрестность взрывает хруст. Тишина.

"Я лишь пытаюсь доказать, что мы не можем сейчас ничем им помочь. Автопилоты, роботы, бронемашины – они уничтожают всё. Они знают слабые места каждой техники. И это слабое место – человек"...

Хель отступала. Всё так же, спиной. Не глядя, куда идёт, не замечая звуков, вполне натуральных и похожих на правду... Лопатки упёрлись в холодную стену крепости, и Хель ощутила приближение твари. Это было что-то за гранью разумного, на уровне инстинктов. Когда монстр оказался в поле её зрения, она смотрела прямо в то место, где у него находилась голова, всем телом ощущая исходящую от неё угрозу.

Тишина... Она была здесь всегда. Не было криков. Всё это время не было ни единого крика. Монстры выманивали особо жалостливых. Вот почему есть жертвы. Ежедневно. О, твари чётко знают, где у неприступной стальной крепости слабое место...

И Шейк это знал. Он знал это гораздо раньше, чем пошёл в экспедицию. Вот только рассказать об этом решился только в критической ситуации... А почему?

Словно в замедленной съёмке из серых клубов непроницаемого Тумана появилась конечность. Неправильная, кривая, с длинными пальцами, оканчивающимися когтями. Тварь впилась в плечо и, разрывая куртку, швырнула девушку на землю. Воздух выбило из лёгких, на глазах выступили слёзы. От второго удара Хель ушла, но третий прибил к сырой земле, не позволяя вырваться. Она замерла, глядя на занесённую для удара конечность и приготовилась встретить смерть достойно, как встретили её родители...

И только потому, что Хель решила встретить гибель гордо, она увидела, как странная тень, выпрыгнувшая прямо из Тумана, одним движением отбросила тварь. И та, скользнув по телу девушки когтями, отлетела куда-то за пределы видимости. Даже не глянув в ту сторону, Тень склонилась над застывшей Хель и чуть изменённым, но до боли знакомым голосом выпалила:
– Хель, мне, конечно, очень нравится выглядеть героем в твоих глазах, но давай без твоих подвигов в следующий раз, хорошо?
– Если он будет, этот следующий раз, – сипло ответила она.
– Надеешься на лёгкую смерть?
На ответ у девушки не нашлось сил. Мужчина, словно сотканный из мрака, похожий и одновременно не похожий на Шейка, подхватил Хель на руки и, оглядевшись так, будто прекрасно всё видел, понёс драгоценную ношу в Туман.