Тишина

Тишина

Случилось это давно. Когда каждый росточек и камушек на земле душу имел и разговаривать любил, когда леса вокруг меня зеленели пышным, богатым нарядом и радовались себе и красоте своей, ведь не ступала еще нога человека на нашу родную землю.

Был я тогда еще совсем ребенком, но всё же крепким не по годам, здоровым, светлым. И была у меня подруга - вечно прекрасная, но уже немолодая - Тишина.

Не похожа она была на тебя, дитя, хоть и было во взгляде что-то добро-человоческое. Носилась она резво и бесшумно по лесу, заглядывала и ко мне и рассказывала, что в мире видела. А я - ребенок еще - любовался легкостью её, крыльями ясными, стройностью и быстротой да и не слушал её почти.

Любила Тишина поговорить, так и текли мысли её рекой,  и мудры они были, и интересны. Бывало, сядет красавица у корней моих и всю ночь глаз не сомкнет, говорит, говорит...

Вот и случилось в одну ночь ей сидеть, отдыхая, у ног моих. Засвистели вдруг стрелы, загремели топоры и мечи, закричали люди неверным голосом. В миг тот не знал я еще, что за горе обрушилось на мирный лес наш, и имени вашего не знал, и испугался как никогда в жизни.

Тишина оборвала рассказ свой, схватилась руками за голову, почернела. Заглушили слова её непрошенные звуки. Пытается говорить она - и не выходит. Будто молчит она вовсе и языку никогда не училась.

Вспыхнул вдалеке огонь - такого огня в жизни я не видал. Жгли люди деревья, чтобы согреться да поесть. И кричали братья мои, но не мог я двинуться с места, и потемнели листья мои.

Тишина закричала что было сил, чтоб уходили они - люди - прочь, но и этот крик её заглушили они своими праздными голосами и страшным треском.

Тогда заплакала она впервые в жизни и спряталась в дупло, что чернело на крепкой коре моей. Ох, как холодны были её руки и как горячи были её слёзы! Но, видно, не испытала судьба до конца подругу мою.

Увидели гости меня - могучего и молодого - и решили, что будет это место лучшим для них привалом.

Не смогла этого выдержать Тишина - уж очень громки были люди. И когда подходили они ко мне, закричала она неистовым голосом (и сама она не знала, что в её это силах), и схватились чужаки за уши свои. Грозно и яростно давила Тишина силой своей на них, и прижимались они к холодной земле, не слыша, как молит она их о пощаде и смирении.

И тогда один из них - такой же молодой, как я - выхватил свой меч, подбежал ко мне и ударил им наугад в дупло моё. Я, вздрогнув, сокрыл несчастную Тишину корой своей, но не удалось мне спасти её целиком. Оцарапал злой меч горло моей подруги, и замолчала она, и захрипела в ужасе.

А люди, смеясь и благодаря спасителя своего, ушли, оставив нас одних.

Долго еще пыталась Тишина говорить и песни свои волшебные петь, но лишь хриплый шепот исходил из окровавленного горла её.

Не заплакала она больше, а только крепко задумалась да и заснула. Уж я успокаивал сон её тихим шелестом листьев своих, и мелодичным треском веток, но не был сон её безмятежным. И никогда больше веселой не видел я любимую свою подругу.

Редко теперь навещает она меня: скитается где-то в лесах да в горах. Редко к людям заглядывает - нечего ей им сказать да и трудно ей это. Но всё же изредка приходит она  в человеческие ваши жилища - туда, где ждут её.

Ждут, и слушают, и понимают.