Точка невозврата

Пролог

— О чем ты хотела поговорить?

Его голос раздался так близко, что я вздрогнула. Как бы он поступил, если бы я обвила руками его шею и поцеловала? Ответил бы на поцелуй? Или оттолкнул с презрением?

У меня в душе все передернулось. Этого мне не вынести.

— Я… все думала, все ли у тебя хорошо с Мирой.

Я нервно разгладила складки на атласе.

— Все прекрасно. Почему ты спрашиваешь?

Я набралась смелости бросить на него быстрый взгляд. Он стоял даже ближе, чем казалось, так близко, что повернись я, задела бы его плечом. Я чувствовала запах хлопка и слабый, еле уловимый запах его одеколона.

— Ты не заметил ничего странного в Мире?

— Что, например? — Теплое дыхание Эммануэля касалось моей щеки.

Я чуть дышала.

— Ну… то, что она решила принять участие именно в такой сфере благотворительности.

— Вот это мне и нравится в Мире — она добрая и щедрая, берется помогать всем. И она не останавливается перед тем, что кому-то это может показаться странным. Это требует изрядного мужества.

— Может, и так, — пробормотала я. Эммануэль всегда выискивал во всем только хорошее. — А как насчет свадьбы? Она говорила, что у нее немного друзей, однако пригласила не одну сотню.

— Это и не удивительно. У нее много деловых знакомств. Хотя нет никого, кому она могла полностью доверять. Поэтому Мира так старается с тобой подружится.

— Я беспокоюсь за тебя. — Я разгладила несуществующую складку на атласе. — И Мире. Боюсь, она может не испытывать к тебе тех чувств, что ты питаешь к ней.

Краешком глаза я заметила, что он улыбается.

— Но она действительно разделяет мои чувства, я знаю наверняка.

— Эммануэль. — Я повернулась к нему, подбирая слова и уставившись на его подбородок с чуть наметившейся щетиной. Проклятый подбородок. — Женщины… женщины не всегда искренни.

— Вот как?

— Некоторые могут выйти замуж, польстившись на деньги.

— Ты бы могла пойти на такое?

— Конечно, нет! — с негодованием ответила, впервые взглянув ему прямо в глаза.

— Вот и замечательно.

Я отвела взор, не в силах выдержать его взгляда.

— Но я боюсь… Мира могла бы и соблазниться.

— Нет, не могла бы.

Его безусловное доверие к Мире раздражало меня. Как можно быть таким слепым?

— Ты уверен, что и вправду хорошо ее знаешь?

— Хочешь сказать, что нет?

Он казался таким невозмутимым, таким отстраненным.

— Ну… она призналась мне кое в чем, что навело меня на мысль, что могут возникнуть некоторые проблемы.

Он нахмурился.

— Какие?

Я пыталась придумать, чем бы задеть его за живое.

— Хм… ну… сексуальные.

— Сексуальные?

— Она… она сказала, что ты совсем не умеешь целоваться.

Он будто поперхнулся, отвернувшись. Я не знала, сердится ли он или ему обидно. Он долго молчал. Я подалась вперед, пытаясь разглядеть выражение его лица, и заметила морщинку между бровей.

— Понимаю, что это чувствительная тема, но мне казалось, тебе лучше это знать.

Он повернулся и посмотрел на меня долгим взглядом. В этом взгляде было что-то, заставившее меня неловко заерзать.

— Да, об этом лучше знать. Я верю тебе, потому что ты не стала бы мне лгать.

Я отвела взор и снова смущенно заерзала. Он почесал подбородок.

— Вижу один только выход.

— Да? — спросила я с пробуждающейся надеждой. Он собирается разорвать помолвку? Или хотя бы отложить свадьбу? — Какой?

— Придется найти кого-нибудь, кто бы научил меня целоваться, — сказал Эммануэль, заглянув мне в глаза. — Самира, неловко просить, но не могла бы ты помочь мне?

— Я? Ты шутишь!

— Понимаю, что будет непросто, — сказал он. — Тем более, что ты меня вовсе не привлекаешь. Но каким бы ни было для меня испытанием целоваться с тобой, я готов пойти на это, если это поможет в отношениях с Мирой.

Я нахмурилась. Наверняка целоваться с ней окажется не таким уж и испытанием. К чему было строить из себя такого страстотерпца? Я было собралась ответить ему отказом, что, дескать, не стала бы целоваться с ним, даже если бы он был Бураком Озчивитом, Керемем Бюрсином и Барышом Ардучом в одном лице, но потом вспомнила о своем плане. Мне надлежало соблазнить его на поцелуй со мной. Все идеально складывалось. Нельзя же, чтобы такой предрассудок, как гордость, помешал мне!

— Самира? Поможешь?

Я замешкалась. Честно говоря, я не ожидала, что все выйдет так гладко. Мне казалось, что он будет сопротивляться. Разве в нем не возникает чувства вины уже при мысли о том, чтобы целоваться еще с кем-то, кроме невесты? Но с другой стороны, с какой стати? Ясно, что я его абсолютно не привлекаю.
Я посмотрела на него. У него был очень серьезный вид. Мой взгляд скользнул на его губы. Какие красивые губы — твердые, с тонкой верхней и мягкой, полной нижней...

Он положил мне руку на плечо, и я подскочила.

— В чем дело? — спросил он.

— Ни в чем.

Большой палец его руки покоился у выреза моего платья, касаясь голой кожи.

— Который час?

— Двадцать минут одиннадцатого. А что?

— А.. ничего.

Еще десять минут. Не рановато ли? Смогу ли я продлить наш поцелуй на целых десять минут? Глубоко вздохнув, я вскинула лицо и прикрыла глаза.

— Ладно. Давай. Целуй.

На какое-то время воцарилось молчание. Его губы так и не коснулись моих губ. Он не вымолвил ни слова.

Я чуть приоткрыла глаза. Он неотрывно смотрел на меня со странным выражением в глазах.

— Что-то не так? — спросила я.

— Нет, ничего, — ответил он, но так ничего и не предпринял.

Он, видно, страдает от чувства вины, догадалась я. Ну, нет! Стремительно, не дав ему заявить, что он передумал, я поднялась на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала.
Он напрягся. Руки вскинулись к моим рукам, и мне показалось, что он хочет убрать их с шеи. Он сжал мое запястья. Но неожиданно его руки скользнули мне за спину, опустились к бедрам и крепко прижали к себе, а губы приоткрылись под моим поцелуем.