Точка-тире, точка-тире, квадрат...

Точка-тире, точка-тире, квадрат...

Точка

Вторая по счету зональная олимпиада по математике казалась банальной потерей времени. Рустам ничего не показал на прошлой, ничего не показал и теперь. Две задачи из восьми – позор из позоров. Впрочем, он и не рассчитывал. Узаконенный прогул школы, халявная поездка в другой город – вот что такое зональная олимпиада для таких, как он. Тем не менее Рустам решил побарахтаться и пошел на апелляцию. Может, удастся выцарапать хоть балл?

На руки выдали его работу, на которой красной ручкой было выведено число 13. Он нахмурился – должно быть 14, по семь баллов за каждую задачу. Еще большее удивление вызвала придирка проверочной комиссии: значок «следовательно» был перечеркнут и на его месте оказалась какая-то загогулина, которую можно было бы назвать «следовательно в обе стороны». Рустам подошел к учителю за объяснениями и получил странный ответ:

– Да, видите, вы написали «следовательно», тем самым допустив возможность иного ответа, хотя его, понятное дело, нет. Ваш ответ единственно верный, поэтому почти полный балл. Может, дали бы и полный, но вы еще в двух местах упустили «тогда и только тогда».

– Тогда и что, простите?

Преподаватель странно глянул на ученика:

– Вы не знаете этого обозначения?

Рустам мотнул головой.

– Ах вот оно что, – задумался учитель. – Ладно, пусть будет четырнадцать баллов. Про графы что-нибудь слышали?

Рустам снова мотнул головой.

– А про инверсию?.. Ладно, все понятно.

Счастливый, но ничего не понявший, Рустам возвратился в комнату.

– Ну как? – спросил девятиклассник Олег.

– Балл выторговал.

– Круто.

Рустам махнул рукой. Баллом меньше – баллом больше, все равно даже во вторую десятку не попадет. Но было бы обидно набрать меньше баллов, чем на прошлой олимпиаде. Хочется все-таки если не прогресса, то хотя бы сохранения уровня. Вот и получил столько же баллов, как в прошлом году. Порядок.

Вечером в комнату постучали. Олег открыл – на пороге стоял учитель, который повысил Рустаму оценку на балл. Он сначала посмотрел на Олега, затем увидел Рустама, улыбнулся и кивнул:

– Рустам, через полчаса собрание олимпиадников на втором этаже. Обязательно приходи.

Олег переминулся с ноги на ногу:

– Остальным тоже?

– Нет, из вашей комнаты только Рустам.

Когда дверь закрылась, Рустам с Олегом обменялись недоуменными взглядами, но ничего не сказали. А чего говорить? И так ясно: сказали идти – надо идти.

На собрание он умудрился опоздать. Пробормотав извинения, быстрым шагом пошел к последней парте, откуда стал слушать учителя, который, к удивлению Рустама, обратился непосредственно к нему:

– Опоздать и ничего по сути не пропустить – это тоже искусство.

Рустам опустил голову, а преподаватель продолжил:

– Что ж, мы подобрались к главному. В этом зале сейчас собрались только особенные люди. Каждый из вас – мы проверили – отличается от остальных так же, как… прямая от точки. В каждом регионе таких людей очень немного, даже среди преподавателей вузов, даже среди профессоров. Вы лучшие из лучших. Вернее, просто лучшие.

– Спасибо, очень приятно, – сказал рыжий школьник с первой парты.

Учитель усмехнулся:

– Взаимно, Антон… Прямая и точка – это хоть и метафора, но очень точная. Возможно, вы уже сталкивались с этим в жизни: люди говорят банальности, по двадцать раз повторяют одно и то же, беседуют на глупые темы. Вас это, вероятно, раздражает. Но они лишь точки, что с них взять. Что хуже: почти никто никогда вас не понимает. Вы пытаетесь донести до них мысль, но они видят в этом совершенно иное. Вы хотите взглянуть на что-то с другого ракурса, но вас одергивают: как можно? Возможно, вас посещала мысль о собственной ущербности. Не только сверстники, но и взрослые, даже учителя, смотрят на вас на как на чуждых им, непрактичных личностей.

Рустам невольно поежился, слишком меткие слова подбирал учитель.

– Так вот сейчас я вас огорчу: дальше будет только хуже.

У Рустама пересохло в горле.

– А папа говорит, что все будет нормально: пойду в институт, на работу – буду общаться с такими же, как я, – неожиданно вклинился Антон с первой парты.

– Очень умные слова, – ответил учитель, – вероятно, ваш папа – один из нас. Но прежде чем перейти к варианту папы Антона, позвольте обрисовать стандартное продолжение жизни для таких, как мы. В вашем возрасте вы еще находите интеллектуальные задачи под стать своим способностям. Олимпиады, кстати, именно для того и созданы. Но это сейчас. Потом – в институте, на работе – ваши возможности и способности значительно возрастут, однако применить их будет негде. Насмешек со стороны сверстников уже не будет – обретете определенное уважение за свой талант, но не более того. Вы будете чужаками в обществе. А внутри вас будет разгораться буря: талант будет биться в теле словно в клетке, рваться в разные стороны, но всюду натыкаться на точки – людей, которые просто не способны вас понять.

Учитель сделал паузу, и в этот раз никто из школьников не осмелился ничего сказать вслух.

– Дальнейшая судьба печальна: вы либо сойдете с ума, либо сопьетесь, либо забьетесь внутрь самих же себя словно черепаха в панцирь. Это очень, очень печальный конец. Поэтому, ребят, мой вам совет: бегите из провинций. Сразу после школы поступайте в МФТИ или мехмат МГУ, на худой конец в какой-нибудь другой вуз высшего порядка. Там вы окажетесь среди тире – да, мы называем друг друга не прямыми, а тире. Ну знаете, как в морзянке: точка-тире, точка-тире. Но если в азбуке Морзе длительность тире равна трем точкам, то у нас как в математике – в тире вместится бесконечное число точек. Оказавшись среди тире, вы почувствуете значительное облегчение – словно вы вернулись домой после долгого, трудного пути. Ну а там уже решите, как устроить карьеру среди таких же, как вы.

Похоже, самым дерзким среди собравшихся был Антон:

– А среди тире есть какая-нибудь классификация? – спросил он. – Ну типа: этот – дефис-коротышка, этот – длинное диалоговое тире.