Толик

Толик

Случилось так, что четвёртым в нашей компании стал Анатолий, парень, в общем-то, безобидный, однако наглый да чрезмерно прилипчивый, одним словом - торчок.

Потрёпанный экспериментами над сознанием юноша выглядел лет так на сорок: дёрганный, щербатый, рябой. Он непрестанно хихикал над собственной пошлостью и вместе с тем был истово верующим: подолгу молился, клал земные поклоны, чтил церковные праздники… - натуральный человек парадокс, впрочем, что взять с болящего?

Его историю я узнал в последний день пребывания в дурке, непосредственно перед невольным побегом.

На обходе Михалыч (наш лечащий) обрадовал Валентина Фёдоровича (учителя математики) выпиской. После завтрака тот молча собрался, хмуро буркнул: «Надеюсь, больше не свидимся…» - и, шаркая да кряхтя, нас покинул.

Провожавший его Виталик (пенсионер-маразматик) в палату вернулся слегка возбуждённым, к чему Толян докопался:

- Чё, старый, опять Маринка конфетками взгрела?..

Дед, отмахнувшись, целенаправленно направился к Лёхе (крепкому парню - спасателю), тот облокотившись на подоконник, рассматривал улицу, соседи загадочно переглянулись и прилипли к стеклу.

Бетонный забор находился в десятке метров от здания, КПП аккурат против нас. Мы пребывали на втором этаже, и наблюдать за происходящим как внутри, так и снаружи огороженной территории, кроме решёток, ничего не мешало:

Сопровождаемый санитаром и радостным Бобиком - добродушным кабысдохом дворянской породы, Валентин Фёдорович грузной походкой весьма упитанного мужчины приблизился к вожделенному выходу.

Представитель силовой структуры Минздрава поприветствовал коллегу из ЧОПа, пёс завертел хвостом с новой силой. Охранник зашёл в свою будку, Бобик следом. Сервопривод ворот неторопливо сдвинул сварную конструкцию.

Математик на волю успел сделать лишь шаг, как ниоткуда нарисовавшийся рыжий котяра просительно потёрся о ноги. Валентин Фёдорович оторопел, остановился. Приоткрылась дверь караулки - пёс вновь оказался на улице. Миг и возмущённый наглостью Бобик пулей рванул к кошаку.

Рыжий на секунду завис. Моментально вошедший в раж пёс, заливисто лая, придавил его авторитетом к дороге. Оскаленная морда, шерсть дыбом, хвост торчком, грудь прижата к земле, уши к затылку, похоже - кот решил драться. Животные кроме друг друга ничего и не видели. Ярко жёлтая иномарка, резко вильнув, их объехала, следом идущий мусоровоз попытался затормозить…

Надрывный скрип, словно нож по пенопласту, с лёгкостью проник сквозь стеклопакеты. Мы дружно охнули.

От участи масла на бутерброде асфальта зверей спас математик: он в последний момент резко оттаял, с проворностью акробата нырнул под колёса и их тупо вытолкнул. Многотонная машина, перевалившись на тучном ухабе, остановилась.

С подножки кабины спрыгнул водитель, санитар побежал к пострадавшему, чоповец тыкал в экран телефона. Светило сентябрьское солнце, чирикали суетливые пташки, спешащий по своим делам люд, раздражённо сигналя, толкался в мгновенно образовавшейся пробке, виновники драмы, махнув хвостами, сбежали.

***

Палата в ступоре пребывала недолго, внезапно у Толика случилась истерика: он резко отпрянул, в страхе попятился, упёрся в стену, сполз на пол, уткнулся в ладони и зарыдал.

Виталик преобразился в Виталия Викторовича (так изредка, но бывало) недуг его как будто оставил. Пока мы хлопали веками он поднял болящего, довёл до кровати, усадил и мягко потребовал:

- Что видел?.. Рассказывай!

Спустя десяток секунд торчок успокоился. Со стороны коридора послышался стук каблуков, с улицы - вой полицейской сирены, дверь приоткрылась, заглянувшая в палату Мариночка, озабоченно поинтересовалась:

- У вас всё нормально?..

Мы кивнули, она удалилась. Раздался окрик, брань, топот, звуки возни, звон стекла...

Больные в безделье часто висли на окнах, вероятно, свидетелей произошедшей трагедии было немало. Народ весьма специфичный, возбудиться - раз плюнуть, кто-то не выдержал следом другие вот тебе и лавина.

Торчка колотило:

- За толстяком пришёл демон! Я видел его как тебя, - отстранившись, с лихорадочным блеском в глазах заявил он Виталию Викторовичу, - причём, во второй уже раз. Натерпелся тогда я…

Толик зажмурился, вжал голову в плечи, весь как-то скукожился, однако практически сразу взял себя в руки и, встряхнувшись, продолжил:

- Оно не удивительно. Впрочем, давай по порядку, значит так, слушай:

Тридцать первое декабря: у людей предпраздничная суета, у нас с другом Валеркой голяк, на хате сидим, чешем репу - как выкружить праздник. Не, марафет мы надыбали, однако, увы, слишком рано - накануне он кончился, от слова совсем.

Только пыхнули беспонтовой заначкой - звонок, на проводе Петя, патцанчик так себе, гниловатый да мутный. Напел он о новой башнюсрывающей дряни: мы повелись, добазарились встретиться, всех обзвонили, кругом от ворот поворот - денег нет. Тем не менее, на стрелку решили пойти.

Итак: неспешно бредем, размышляем о делах наших скорбных глядь - к «Шеш-Бешу» подкатывает огромный такой чёрный джип, тачка жирнючая, сало с боков прямо капает. Из-за руля выскакивает чепушило и бегом в ресторан.

Приблизились, пуская слюну, обошли внедорожник: Шевроле Субурбан словно выехал из телевизора, из передачи о тюнинге, салон - белая кожа, на сиденье портфель. Валерка за ручку - открыто.

Только он потянулся к законной добыче, со спины донеслось: «Эй! Ты куда?..»

Дружбан с перепуга прыгнул внутрь, я за ним и на центральный замок.

Комедия: хозяин мечется, матерится, орёт, дёргает двери. Мы сидим - ни живы, ни мертвы, что делать?.. - хрен знает!.. думаю: «Чё он тачку с брелка не откроет», - смотрю, а ключ в зажигании. Размышлял я недолго, как дал по газам - только нас там и видели.