Только рядом с тобой

Только рядом с тобой

Он путешествовал по стране уже несколько лет, но так и не смог определиться с местом, которое понравилось бы ему больше всех, не смог найти тот уголок, фотографии которого стали бы самыми красивыми в его коллекции.
Путешествуя по миру с фотоаппаратом в руках, большим красным рюкзаком за спиной и синим котом в друзьях, он фотографирует все то, что ему нравится, вызывает чувство прекрасного и совершенного. То, что нравится только ему — Нацу Драгнилу.
Нацу был проездом в небольшом городе, где было больше частных домов, чем многоэтажек. В городе было уютно. Много маленьких магазинчиков, небольшой рынок. Каждая улица была пропитана приятными запахами и чаще всего это были запахи свежеиспеченных булочек, чьих-то духов или цветов, которые росли в ограде дома, что привлек взгляд зеленых глаз. Драгнил не торопясь подошел к двери небольшого дома, посмотрел на своего лучшего друга, после чего уверенно постучался в дверь. Никто не вышел. Он постучался еще раз, и только тогда, сопровождаемый приглушенным топотом ног, по ту сторону двери кто-то появился, но так и не спешил открывать.
— Кто? — хозяйка дома произнесла это настолько неуверенно, что путешественнику показалось, будто за дверью стоит ребенок.
— Нацу Драгнил. У Вас есть старые фотографии?
— Зачем они Вам?
— Я путешествую по миру и собираю старые фотографии. Откройте, пожалуйста.

Прошло несколько секунд, прежде чем дверь наконец открылась. Хозяйкой дома оказалась красивая светловолосая девушка с узкими очками, тут же сдвинутыми на лоб.
— У Вас есть старые фотографии? — Нацу повторил вопрос, когда встретился со взглядом девушки.
— Да.
— Можно я войду?
— Проходите, — Люси, чуть помешкав, отошла в сторону, освобождая при этом проход в дом. Это было странно. Девушка не готовилась к гостям, не была уверена в добрых намерениях Нацу, но когда посмотрела на него внимательнее, то была готова сразу же впустить в дом. В его глазах читалась доброта, никакой коварности. Да и в их городке никогда никто не воровал, а соседи, при любой опасности, всегда помогали. Это придавало уверенности.
Она, подождав гостя в прихожей, прошла в комнату, а Нацу последовал за ней, по пути коротко заглядывая в каждую комнату. Пока он насчитал только три, и в каждой из них был полнейший порядок. Кроме одной. Той одной, куда прошла Хартфилия.
— Я не была готова к гостям. Прошу прощения за беспорядок. Я только сейчас начала разбирать альбомы…
Нацу осматривал небольшую комнату. Светлые, бежевого оттенка стены, компьютерный стол, шкаф, кровать и небольшой комод, дверца которого была открыта: внутри лежали несколько альбомов.
— Как Вас зовут?
— Люси. Люси Хартфилия.
— Лу…?
— Люси, — повторила светловолосая, посмотрев на парня, — меня зовут Люси. И прошу, давай на «ты». Не против?
— Нет, не против…
— Сколько тебе лет, Нацу? — спросила Люси, сидя на полу, среди фотографий.
— Двадцать шесть… — он произнес это с легкой ноткой печали в голосе, будто задумываясь, какую большую цифру он назвал.
— Мне двадцать четыре. Приятно познакомиться, Нацу, — девушка протянула руку Драгнилу, радостно улыбаясь.
— И мне приятно, — улыбнулся он в ответ, но его лицо тут же выразило недоумение, когда «кто-то» пошевелился в рюкзаке, недовольно что-то бормоча.
— Кто это?! — Люси тут же соскочила с места, оказавшись тем самым в нескольких шагах от Драгнила.
— А… Сейчас, — парень поставил рюкзак на пол, открыл его, и от туда выпрыгнул синий кот, — познакомься, это Хеппи. Хеппи, это Лу… Люси.
— Хеппи, значит, да. Забавно…
— Люси чихнула, прикрывая лицо руками. А затем чихнула второй раз, затем третий и четвертый. Только после пятого «чиха» она смогла продолжить говорить, — а почему синий?
— Потому что Кот.
— О да, это все объясняет… Люси чихала еще, до тех пор, пока Хеппи, наконец поняв в чем дело, попросил разрешения погулять по дому. Люси охотно согласилась.
— Можно я посмотрю фотографии? — перестав улыбаться, спросил Нацу.
— Да-да, конечно. Ты мог смотреть их, пока я тут… чихала.
— Я не мог делать этого без твоего разрешения, — Люси чихнула еще раз, а Нацу улыбнулся, — будь здорова.
— Спасибо.

Нацу посмотрел на хозяйку дома еще раз, будто спрашивая разрешения, и только тогда сел на пол, начиная рассматривать каждую фотографию. Люси села напротив. Он бережно брал в руки каждый снимок, всматривался в изображение, и потом еще долго держал фотографию в руке, будто вспоминая то место, где был сделан снимок. Нацу смотрел на фотографии, а Люси — на него. Взгляд ее карих глаз медленно очерчивал линии его лица, будто рисуя портрет парня. Немного странные розовые волосы, торчащие в разные стороны, показались ей мягкими. Ей вдруг захотелось запустить пальцы в его волосы. Серо-зеленые глаза, которые будто прожигали старую бумагу, но прожигали медленно и настолько бережно, что у Люси внезапно появилось желание быть на месте этой фотографии. Маленькая, совсем небольшая горбинка на носу, которую она заметила только сейчас, которая так понравилась ей. А потом Нацу посмотрел на нее, и Люси пришлось отвести взгляд. Она не ожидала того, что он посмотрит…
Рассмотрев несколько фотографий, он остановился на одной, которая привлекла его внимание. — Это Биг-Бен, — тихо произнесла Люси, — начало двадцатого века. В Лондоне жила моя прабабушка… От нее сохранилось много снимков.
— Зачем тебе фотографии? — неожиданно задал вопрос Драгнил, который на мгновение заставил девушку задуматься.
— Зачем… Каждая фотография — это маленький кусочек истории. Одно изображение, а сколько с ним может быть связано мест, воспоминаний, людей… Мне приятно всматриваться в маленькие, незаметные для мимолетного взгляда детали. Хочется раскрыть историю каждого снимка, хочется сохранить эту историю в памяти, чтобы когда-нибудь рассказать своим детям. Это было бы замечательно… Я храню эти фотографии для того, чтобы помнить о прошлом. И кусочком этого прошлого я бы с радостью поделилась с тобой, Нацу.
Он сидел молча, впитывая те слова, что были сказаны Люси. Спустя некоторое время, Нацу ответил:
— Спасибо…
— Если тебе понравилась эта фотография, можешь забрать ее. Забирай любую, которая понравится.
— Спасибо, — повторил Драгнил, и уголки его губ растянулись в улыбке.
— Нацу-у… — в комнате появился Хеппи, — я кушать хочу…
— Может вас чем-нибудь угостить? — спросила Люси, уже вставая.
— Угу… — жалобно, в унисон с урчанием в животе, ответил Хеппи.
— Хорошо. Нацу, ты можешь пока смотреть дальше. Я вас позову.
Хартфилия пошла на кухню, а когда проходила мимо синего кота, чихнула несколько раз, заставляя Нацу улыбаться. Он всегда улыбался, когда она чихала.
«Хорошая хозяйка всегда накормит гостей». Люси не знала, что приготовить для Нацу и Хеппи. Что-нибудь быстрое и вкусное, что-нибудь домашнее. Они явно давно не ели домашней еды. Нужно было решать, и чем быстрее, тем лучше.
И Люси наконец решила.
Приятный запах, идущий с кухни, вскоре наполнил весь дом. Приятной щекоткой он пробрался в нос, и от него в желудке маленький уголек голода разгорелся в самый настоящий, требующий больше дров, огонь. Теперь и у Нацу заурчало в животе.
— Все готово, — послышалось с кухни, и два гостя сразу же поторопились на звук. Нацу и Хеппи зашли на кухню и увидели на столе большую тарелку с пирожками и чай, разлитый по кружкам. Внезапно вспомнился привкус жареного теста с прекрасной начинкой, блюдо, которое Нацу в последний раз ел несколько месяцев назад. В животе заурчало еще сильнее.
— Ну? Чего ждете? Руки помыли? Садитесь тогда.
Люси говорила с легкой улыбкой на лице, будто не веря тому, что она наконец приготовила еду для кого-то, а не для себя. И ей нравилось это чувство.
— Спасибо, Люси, — произнес уже сидевший за столом кот, — пахнет очень вкусно.
Хартфилия чихнула.
— Не за что, Хеппи.
И чихнула еще раз.
— И как ты только успела… — удивился Нацу, посмотрев на Люси, — будь здорова.
— Ловкость рук и никакой магии, — Люси улыбнулась и вновь чихнула, — что ж такое то… Никогда не было такого…
— Будь здорова.
— Угу…
Пироги были с картофелем. Это были самые вкусные пироги на памяти Нацу.
— Очень вкусно, Люси. Спасибо большое, — произнес Хеппи, — спасибо.
— Пожалуйста. Я рада, что понравилось.
— Да, очень вкусно, — подхватил друга Нацу, — знаешь, я б такие пироги хоть каждый день ел.
Его фраза была неожиданно приятна. Настолько приятна, что сердце Хартфилии сжалось в груди, а сама девушка почувствовала, как щеки ее загорелись.
— Спасибо. Мне приятно, что вы оценили мою готовку…
Нацу, помолчав немного, посмотрел на часы, затем хлопнул ладонями по ногам и, вставая, сказал:
— Ладно… Спасибо большое за все. Уже поздно, нам пора. А то опоздаем на автобус.
Люси так же посмотрела на время, и не без удивления произнесла:
— Нацу, последний автобус ушел уже давно. Следующий только послезавтра.
— Эх… Ну ладно, ничего. Нам с Хеппи не привыкать. Да?
— Ага, — кивнув головой, подтвердил кот.
— Ну уж нет! Я вас двоих точно не отпущу на вокзале ночевать. Делать нечего. Тем более ночью холодно, замерзнете еще, заболеете. Я постелю вам в комнате, ночуйте. Ничего страшного.
— Спасибо большое, — Драгнил улыбнулся, кивнув головой.
Ему было неловко оставаться на ночь у кого-то, не хотелось быть навязчивым.
— Не за что. Все в порядке. Тем более, у меня еще много фотографий, которые можно посмотреть. Целый альбом. Мне их все равно некуда девать. Нацу хотел поблагодарить еще раз, но Люси опять чихнула, и тогда он сказал ей: «Будь здорова», а после кивнул головой в знак благодарности.

Хеппи уже спал, когда они сидели на кухне и разговаривали. Нацу рассматривал фотографии, а Люси рассказывала о каждой из них. Она рассказывала не только историю снимка, но и историю места, где была сделана фотография. Нацу все слушал и слушал ее, без устали, и двое не замечали, как летело время. Они разобрались с фотографиями быстро; Хартфилия разрешила забрать семь снимков, на которых, в основном, была изображена природа. И Люси. Девушка удивилась тому, что смогла так легко отдать фотографии, которые хранила так долго и бережно, но, как скажет она себе позже: «Это же Нацу…». Люси была уверена, что никогда не пожалеет о том, что отдала частичку своей памяти. С того самого вечера она осознала, что ей ничего не жалко для Нацу. Потом пара заговорила о книгах. В голове девушка отметила, что Драгнил начитанный и много знает. Он умел поддержать разговор, хоть и порой забывал имя хозяйки дома. Они говорили обо всем на свете, иногда цитируя различные фразы, высказывания. После начиналось рассуждение, и Нацу много раз повторял то, что Люси много драматизирует. Он просил ее успокоиться, рассказать, в чем дело. Но девушка не отвечала сразу, она отвечала позже, давая возможность Драгнилу забыть вопрос. Он давал совет, а она успокаивала его.

— Мы знакомы меньше суток, а кажется, будто целую вечность… — произнесла Люси, внезапно прервав нить разговора.
Нацу не ответил. Он, лишь посмотрев в карие глаза девушки, кивнул и вновь продолжил рассказывать.
— Знаешь… Я еще ни разу, ни с кем так не разговаривал.
— Я тоже. И мне до того приятно, что хочется разговаривать с тобой целую вечность. Спасибо, Нацу.
— Опять ты драматизируешь. Не говори это таким грустным голосом. Мне становится тяжело.
— Хорошо, — с улыбкой на лице ответила Люси, а затем посмотрела на часы, — ого… Половина шестого. И мне вовсе не хочется спать. Удивительно.
— Мне тоже, но пора. Днем поговорим еще. У нас ведь целый день впереди. Хорошо?
— Хорошо.
— Спокойной ночи, Лу-Люси.
Она усмехнулась, а затем ответила:
— Сладких снов, Нацу.
Драгнил ушел, а Люси осталась.
Утром они втроем позавтракали кашей. Люси постоянно чихала, когда Хеппи находился рядом, и кому-то из них оставалось постоянно держаться от второго подальше. Погода стояла теплая, и обедать Люси предложила в беседке на улице. Гости охотно согласились, вновь чувствуя приятный запах с кухни. Это была запеченная в духовке курица. Нацу взял с собой фотоаппарат. Когда курица была почти доедена, и все принялись за чай, тогда, вытерев руки салфетками, Драгнил сфотографировал сначала Люси, а затем попросил Хеппи, чтобы тот сфотографировал их двоих.
Момент, который больше никогда не повторится, был запечатлен на фотографии.
Вечером Люси и Нацу вновь долго разговаривали, наслаждаясь обществом друг друга. Хартфилия понимала, как сильно влюблялась в парня, а Нацу осознавал то, что завтра утром они разойдутся и больше никогда не встретятся. От этих мыслей ему еще сильнее не хотелось расставаться с Люси.

— «И встретишь ты, кого не ждешь, и обретешь не там, где ищешь»…
Нацу кивнул головой на высказывание Люси, опустив глаза. Этого было достаточно, чтобы понять все. Понять все то, что не расскажешь словами, а поведаешь только взглядом. И после Люси еще сильнее ощутила чувство того, будто она и Нацу знакомы уже много лет. Они понимали друг друга без слов, понимали по одному лишь взгляду. И им этого было достаточно.
Утром Люси приготовила гостям бутерброды в дорогу, а Нацу и Хеппи долго благодарили ее за гостеприимство, без конца повторяя то, что никогда ее не забудут. Хартфилия провожала парня и кота, провожала, еле сдерживая слезы. Ей не хотелось расставаться с ними.

Спустя две недели после отъезда Нацу и Хеппи, Люси на почту пришло письмо. Она развернула конверт и достала оттуда фотографию, на которой были изображены двое: светловолосая девушка с карими глазами и парень с необычным розовым цветом волос, сидящие за столом в беседке. Фотография, на обратной стороне которой было написано: