Тонкости портальной магии

Часть 1

По небу плыли тяжелые серые облака. Неспешно плыли, с безусловной уверенностью в правильности своего пути. Земля тоже плыла — вернее, шаталась из стороны в сторону, как детская колыбель. Совершенно неправильное поведение для нормальной земли. Но ведь очевидно, что портальная магия и понятие нормальности не сочетаются между собой. Поморщившись, лежащий на спине Геральт все-таки заставил себя сначала сесть, а потом и встать во весь рост. Ускоренная регенерация делала свое дело — отбитая спина восстанавливалась, и Геральт смог провести инвентаризацию. Мечи, практически вся одежда (кроме левого сапога) и сумка с эликсирами были на месте. А вот Трисс рядом не наблюдалось, да и местность явно не напоминала комнату в Вергенской таверне, куда они направлялись. Геральт стоял посреди небольшой поляны на пожухлой траве. Окружали его высокие почти голые деревья. И вокруг в пределах слышимости никаких поселений не было. Ясно было одно: проклятый портал сработал неверно.

— Ну, Трисс, — прошипел он себе под нос, — отличная работа.

Разумеется, отсутствующая чародейка ему ничего не ответила, поэтому Геральт решил не тратить времени даром и выбраться к людям. Лес выглядел недружелюбно и буквально-таки обещал много бесплатной работы. А бесплатную работу ни один уважающий себя ведьмак не любит. Доверившись ощущениям, Геральт решительно зашагал на северо-восток, к ближайшей границе леса. Пройдя несколько верст, он понял, что единственный правый сапог только мешает, и избавился от него. Двигаться стало значительно легче, и он перешел на неспешный бег, умело обходя места возможного обитания монстров и спугивая волков-одиночек. Хищники, в отличии от тупых тварей, прекрасно понимали, что связываться с ведьмаком — себе дороже, и послушно отбегали в сторону.

Примерно через час бега Геральт почувствовал дрожание медальона и резко остановился. Голова волка не просто дернулась, она стала вибрировать без остановки, словно на старом магическом источнике. Геральт прислушался и кивнул своим мыслям — он или вышел к месту обитания большого количества чародеев, или наткнулся на поселение друидов: впереди чувствовалось огромное количество людей.

На всякий случай проверив, легко ли выходят из ножен мечи, ведьмак уже спокойным шагом продолжил путь, и совершенно не удивился тому, что лес резко оборвался и ему открылся прекрасный вид на небольшое озеро, низкие, с пухлыми шапками снега на вершинах, горы и древний замок, в котором ощущалась целая толпа людей.

Посмотрев на замок, бросив взгляд на лес за спиной, ведьмак довольно решил, что, по крайней мере, без работы он не останется. Не факт, что Трисс сразу найдет его, а значит, возможность подзаработать однозначно не будет лишней.

Путь до главных ворот занял почти полчаса — горный ландшафт отнюдь не облегчал передвижения, а множество подсобных строений вроде сараев и огородов превращали дорогу от леса до ворот в лабиринт. Высокие кованые двери были чуть приоткрыты, но Геральт все-таки вежливо постучал, вернее, с силой грохнул кулаком в тяжелой перчатке по металлической плашке. Грохот неожиданно превратился в дребезжащий звон, и из замка раздалось невнятное ворчание.

Дверь приоткрылась еще шире, и на пороге нарисовался худой как жердь грязный старик с потрепанной кошкой на плече. Увидев Геральта, он насупил брови и на незнакомом языке прошамкал что-то, должное обозначать, по-видимому: «Вам здесь что нужно?» Или же, в вольном переводе на краснолюдский, «какого хрена ты сюда приперся?».

— Я ведьмак, ищу работу, — ответил Геральт. Потом, на всякий случай, повторил то же самое на Старшей речи. Понимания не встретил, зато старик неопределенно махнул рукой и повернулся к Геральту спиной. Восприняв это как приглашение, он последовал за стариком, по пути разглядывая замок. Это однозначно было пристанище колдунов или чародеек — нигде больше портреты не могли разговаривать и двигаться, доспехи — менять позы, а лестницы — направления. К счастью, Геральт имел большой опыт общения с чародеями и отнесся к окружавшим его странностям с философским спокойствием, хотя на всякий случай приготовил «Аард».

Спустя десяток движущихся лестниц, восемь из которых вели вверх, а две — вниз, и бесчисленное количество коридоров старик дошел-таки до цели — величественной ниши, в которой расположилась каменная горгулья.

Старик сообщил ей что-то, видимо, пароль, и та пришла в движение, открывая маленькую винтовую лестницу.

Сверху раздался доброжелательный голос, на том же незнакомом языке задавший какой-то вопрос. Старик не то каркнул, не то закашлялся и что-то ответил. Голос отдал приказ, и старик посторонился, жестом показывая, чтобы Геральт поднялся по лестнице.

Наверху оказался просторный круглый кабинет, почти целиком заставленный магическими приборами. Геральт узнал некое подобие мегаскопа без кристалла, зеркало для связи и хрустальный шар, назначение остальных предметов оставалось загадкой. Впрочем, они были куда менее интересны, чем живые обитатели. В кабинете находились беловолосый длиннобородый волшебник и птица феникс. Вымершая птица феникс.

Волшебник что-то сказал и жестом предложил присесть в низкое кресло перед столом. Геральт скептически приподнял бровь — предмет мебели был рассчитан на ребенка или на женщину, а никак не на облаченного в железо ведьмака с тяжелыми мечами. Волшебник, похоже, понял его сомнения, достал из-за пазухи короткую палочку и превратил кресло в трехногий табурет. Геральт благодарно кивнул и сел. Волшебник занял место за столом и снова обратился к Геральту с каким-то вопросом.

Увы, ведьмак никогда не проявлял страсти к академическим наукам и к иностранным языкам. Его лингвистические навыки заканчивались корявой Старшей речью и разнообразными ругательствами. Старшую речь волшебник не понимал, но с завидным упорством задавал один и тот же вопрос на десятке других языков.

Наконец он, похоже, выдохся и снова достал палочку — по-видимому, какой-то магический концентратор, облегчающий колдовство, — и сотворил в воздухе сложный пасс, создавая светящуюся копию дремавшего на жердочке феникса. Бесплотный феникс улетел, и волшебник замолчал. Геральт перевел взгляд на стены, где в золоченых рамах дремали разновозрастные мужчины и женщины в пестрых одеяниях — живые портреты. С такой магией Геральт еще не сталкивался, но общение с чародейками отлично научило его главному правилу жизни с колдовством — не удивляться. Портреты, так портреты. Живые, так живые. Не трогают — и хорошо. Ожившие чучела, к примеру, были бы куда неприятней и опасней.