Топ, топ, топ! Идёт Магот!

Топ, топ, топ! Идёт Магот!

1

С последней встречи с братом прошло два года. Обычно он возникал неожиданно на пороге моей квартиры в совершенно неприличное время – ночью, чтобы посвятить меня в очередную городскую легенду, которую он нашёл занимательной и, самое главное, реалистичной, ну или хотя бы не лишенной какого-то рационального корня, засевшего глубоко в асфальте жилых районов. Но в этот раз он написал мне сообщение: адрес и время.

Конечно, я знал бар «Сафари». Не лучшее место для деловой или романтической встречи, но самое то для параноидального полушёпота под треск выдохшихся динамиков, в окружении сизого сигаретного дыма. Брат ждал меня за столиком в углу. Он глядел в окно, зажав пальцами давно потухший окурок. На столе стояли три пустые бутылки из-под сидра – пиво брат не пил.

– Давно не виделись, – сказал я, сев напротив.

– Считаешь?

– Два года, думаю, это можно назвать давно.

– Не знал, что ты теперь носишь очки, – сказал он, бросив на меня взгляд.

– Работа за компьютером делает своё дело.

Брат пожал плечами и снова повернулся к окну. Он смотрел куда-то наверх. Глаза его вырисовывали зигзаги.

– Что там?

– Ничего. А может что-то. В этом и дело…

Я понял, что вот-вот услышу очередную городскую байку, а потому подозвал официанта, попросил себе пива – сидр я не пил. Когда я сделал глоток, брат спросил:

– Начну?

– Вперёд.

– Помнишь ли ты сказки, которые нам рассказывал отец?

– Какие-то помню, какие-то – нет. О чём речь?

– Топ-топ-топ идёт… – начал брат, отбивая ладонью по столу каждое топ, отчего пустые бутылки из-под сидра зазвенели колокольчиками.

– Магот, - закончил я и тоже ударил ладонью по столу. – Забавная шутка. Почему ты вспомнил об этом?

– Что если я скажу тебе, братец, что это вовсе не забавная шутка, как ты выразился, а самая настоящая проблема, с которой я не так давно столкнулся.

Я подумал, что брат в очередной раз бросил препараты, которые ему назначил психиатр, но сказал я, что готов выслушать.

Топ-топ-топ! идёт Магот! — это шуточная игра, которую придумал наш отец, зарабатывавший на жизнь написанием детских ужастиков. Видимо, то была одна из нереализованных на бумаге страшилок, которая осела в нашей квартире в виде причудливой игры. Она начиналась одинаково: отец сидел за письменным столом, а мы с братом осторожно подходили к нему сзади, сознательно шурша ногами по ковру. Он до самого последнего делал вид, что не слышит, а потом громко хлопал по столу приговаривая ту самую фразу. Затем вскакивал и шел за нами, нарочито высоко задирая колени, чтобы дать побольше времени скрыться. Тот, кого он находил первым ощущал, как на его голову опускается тяжелая отцовская ладонь, после чего он как бы начинал вкручивать голову тебе в шею. Очень слабо, никакой злобы в этом действии не было. После чего первый попавшийся звал на помощь второго. Второй накидывался на Магота-отца сзади, обвивался вокруг шеи, чем и усмирял невоплощенного обитателя детских ужастиков. Однажды мы попросили отца нарисовать нам этого Магота. Получилось что-то среднее между мамонтом и динозавром. Зубастый слон, покрытый не шерстью, но чешуёй. Отец сказал, что это существо настолько же огромно, насколько и незаметно. Оно вечно скрывается от взора за высокими домами, его невозможно услышать, можно лишь шестым чувством уловить взгляд рептильего глаза на своём затылке.

— Именно это я ощущаю последние недели. Сверлящий рептилий взгляд. А началось всё совсем странно. В общем, я видел отца.

Это, конечно, враньё. Мы оба видели отца в последний раз десять лет назад. Две пачки сигарет в день сделали своё дело. Он иссох буквально за полгода. До сих пор помню его маленькое высушенное тело, обложенное цветами.

– Я не сошел с ума, – продолжил брат. – На самом деле видел. Конечно, я не дурак, я тоже помню это сморщенное тельце, помню. К сожалению. Но недавно я увидел его в прежнем облике. Увидел, сидящим за столом, работающим за стареньким компьютером. Это было в одном из недостроенных домов близь старого переезда. Ты наверняка помнишь эти пустотелые памятники коррупции на окраине. Не буду говорить, что меня туда занесло, – это история не так интересна, как то, что случилось в одной из пустых комнат дома под номером «11». Я поднялся на пятый этаж и зашел в первую квартиру справа.

Как у нас в детстве, подумал я.

– Как у нас в детстве, – сказал брат. – Как ты понимаешь, дверей в квартирах нет, равно как и ничего из внутренностей – пустой каркас, бездушный короб. Разве что иногда попадались граффити на стенах, да строительный мусор. Так было и в той самой квартире, кроме одной комнаты – самой дальней. Из неё струилось тёплое облако света. Такое знакомо-домашнее, уютное, понимаешь?

Я тоже помнил настольную лампу отца. Её свет действительно обливал пространство спокойствием и уютом.

– Вижу, что понимаешь. Я несколько минут не решался заглянуть внутрь. Мешал и запах, зависший, казалось, под самым носом. Горьковато-кислый запах, сверлящий нос. Ты даже сейчас поморщился, а я ведь не сказал, чем там пахло.

Я на самом деле сморщил нос, более того, захотелось его как следует прочистить.

– Отцовские сигареты, да. Это были они. После такого озарения стоять на пороге я не мог. Точно какой-то вор я прокрался вдоль стены, чтобы не спугнуть чудное видение, и заглянул за угол. В комнате без обоев, без ковров, стоял стол, на столе старый компьютер, справа от монитора лампа, что излучала сияние детства, за монитором сидел отец. Чуть сутулый, с лысеющим затылком, легкой сединой по краям, с вечным дымом от сигареты, что струился и уходил к потолку, а оттуда разливался по всей комнате.

Тут брат обратил внимание на свой окурок, поджег его и продолжил говорить, зажав сигареты между указательным и средним пальцами.

– Как в детстве, крадучись, я подбирался к отцу, или к тому, что приняло его облик. Когда осталось несколько шагов, я услышал знакомое: топ-топ-топ идёт Магот.